Пикатини
Пользователь
Имя персонажа: Идэ'Набуг
Никнейм в лаунчере (На латинице): IdiNaxyi
Раса: Гоблин
Рост: 150
Религия: -
Атрибуты:
1.Сила: 8
2.Ловкость: 13 (+2)
3.Выносливость: 12 (+1)
4.Телосложение: 10
5.Интеллект: 15
6.Мистицизм: 7
7.Восприятие: 14
Профессия [добывающая] Шахтер
Профессия [ремесленная] Алхимик
Спец роль -
Возраст:32
Внешность : Низкого роста, серого цвета, урод, имеет длинные уши характерный гоблинам, одет в черный плащ, носит маску из за своего уродства и отрубленного носа
Характер и личность:
Злобный: гоблин никогда не упускает возможности причинить кому-либо вред или навредить. Его злость и ярость всегда на поверхности, и он наслаждается тем, когда другие страдают.
Манипулятивный: Этот гоблин опытный обманщик, который знает, как вмешаться в чужие дела и повернуть все в свою пользу. Он умело использует ложные оправдания и уловки, чтобы добиться своей цели.
Жадный: Гоблин готов пойти на все, чтобы получить то, что ему нужно. Он никогда не удовлетворяется малым и всегда стремится к большему, будь то деньги, власть или контроль.
Презрительный: Гоблин не скрывает своего презрения к другим существам. Он относится ко всем без уважения, считая себя выше них. Он наслаждается унижением и издевательством над другими, но братья орки всегда для него были на уровне его братьев гоблинов.
Верный единому: Гоблин верен только единой цели, он готов на все ради своих братьев и никогда не будет жаден по отношению к ним или же манипулировать ими, или испытывать злобу, его подчинение стало каким то "добрым" проявлением в его характере
Плюсы: Меткий, хорошое зрение
Минусы: Обрезан нос, проблемы с запахами
Никнейм в лаунчере (На латинице): IdiNaxyi
Раса: Гоблин
Рост: 150
Религия: -
Атрибуты:
1.Сила: 8
2.Ловкость: 13 (+2)
3.Выносливость: 12 (+1)
4.Телосложение: 10
5.Интеллект: 15
6.Мистицизм: 7
7.Восприятие: 14
Профессия [добывающая] Шахтер
Профессия [ремесленная] Алхимик
Спец роль -
Возраст:32
Внешность : Низкого роста, серого цвета, урод, имеет длинные уши характерный гоблинам, одет в черный плащ, носит маску из за своего уродства и отрубленного носа
Характер и личность:
Злобный: гоблин никогда не упускает возможности причинить кому-либо вред или навредить. Его злость и ярость всегда на поверхности, и он наслаждается тем, когда другие страдают.
Манипулятивный: Этот гоблин опытный обманщик, который знает, как вмешаться в чужие дела и повернуть все в свою пользу. Он умело использует ложные оправдания и уловки, чтобы добиться своей цели.
Жадный: Гоблин готов пойти на все, чтобы получить то, что ему нужно. Он никогда не удовлетворяется малым и всегда стремится к большему, будь то деньги, власть или контроль.
Презрительный: Гоблин не скрывает своего презрения к другим существам. Он относится ко всем без уважения, считая себя выше них. Он наслаждается унижением и издевательством над другими, но братья орки всегда для него были на уровне его братьев гоблинов.
Верный единому: Гоблин верен только единой цели, он готов на все ради своих братьев и никогда не будет жаден по отношению к ним или же манипулировать ими, или испытывать злобу, его подчинение стало каким то "добрым" проявлением в его характере
Плюсы: Меткий, хорошое зрение
Минусы: Обрезан нос, проблемы с запахами
В гулких пещерах Скрид Морра, а именно в чертогах грязного Мольмора, когда праздник Сик’труа аргшаир во всю бушевал, был зачат Идэ'Набуг, сын бартакамаров: Зарбазикса и Гор’Толлы. В тот же день, во время животного соития Зарбазикса, одного из самых уродливых представителей гоблинского народа (по крайней мере в тех шахтах, в которых он трудился), с Гор’Толлой, сам Зарбазикс, сын Твисзевидоса, что, впрочем, самому Зарбазиксу ничего не говорило из-за его краткой памяти, скончался прямо во время создания потомства.
Тем не менее своей смертью он даровал жизнь не только маленькому Идэ’Набугу, но и второму гоблиненку, в будущем острому на язык: Кос’Сою.
Роды Гор’Толлы проходили сложно, но гоблинша оказалась куда сильнее своего любовника Зарбазикса, из-за чего смогла вытерпеть рождение сразу двух зеленых комков мерзости. Так и появились на свет два брата, гоблина, которые были верны лишь друг другу, коих объеденяла как кровная, так и ментальная связь.
По исполнению пяти лет, Идэ’Набуга вместе с его братом уже начали обучать шахтерскому делу. Точнее то, что гоблины называли обучением, было беспрерывной практикой избивания камня кирками, поощряемая или наказуемая в зависимости от работы. Впрочем, так как в пещерах Скрид Морра, очевидно не росли пряниковые деревья, то единственное, что оставалось задействовать Магукуджам против безродных бартакамаров было хлыстом. Но бартакамары, ошибки Зверя Времен, не растерялись и начали воспринимать малейшую пассивность в использование этого самого кнута уже как пряник.
Правда, так как маленькие ручки и слабые ниточки на костях, по недоразумению названные мышцами, не давали братьям управляться с киркой так, как того требовала шахтерская честь, из-за чего те терпели особые наказания, после которых уходили в свой закуток пещеры живые лишь на четверть.
К семи годам мать гоблинят наконец умерла при родах, даровав миру, после Зарбазикса, четырех жизни от разных представителей бартакомарской прослойки гоблинского строя. То были: Дранбажуг, сын Ранбаж’кахака, Тем’виджог, сын Гормозвида, Лихбивикс, сын Залиликса и страшненькая Пенраникс, дочь Ворвеступа. В будущем Идэ’Набуг вместе с Кос’Соем возненавидят всех своих братьев, рождённых не из крови и духа Зарбазикса и лишь к Пенраникс они будут благосклонны, так как станут думать, что дух их матери, Гор’Толлы, переселился в это скорченное тело.
К тем же семи годам Идэ’Набуг встретил своего первого в этом жестоком мире друга (после Кос’Соя, конечно). То был гигантский паук, коих выращивали Магукуджи ради пищи и подношений. Этот паук, только вылупившийся из яйца высотою с предплечье взрослого человека, бежал по стонущим пещерам Мольморы. Тогда же семилетний Идэ’Набуг, слабый для своего возраста, но достаточно ловкий, запрыгнул на бегущего паучка, тем самым оседлав его и отлично прокатившись. Правда после подобно развлечения, бартакомары, стоявшие выше общей челяди, хорошо надавили юному Идэ’Набугу по голове за подобное самовольничество, но связь Идэ с этим пауком, которого тот назвал Заг’путак (гоблинское ругательство, которое Идэ’Набуг часто слышал от всех вокруг, но не понимал, что оно значит) была несоизмерима.
После этого случая Идэ’Набуг стал часто втихую заглядывать в загон (то была отдельная карствовая пещера) к Заг’путаку и играть с ним. Как ни странно, но хладнокровное и опасное членистоногое приняло Идэ за своего и только завидев того, пыталось залезть ему на спину, чем постоянно роняло маленького гоблина.
Кос’Сой знал про увлечения своего брата и несмотря на опасность постоянных прогулок в паучьи угодья, не перечил ему, так как был рад, что Идэ’Набуг смог разглядеть лучик света во всем том мраке в котором им приходилось уживаться.
В десять лет у Идэ’Набуга, немощного дитя даже по меркам гоблинов, открылся талант: его идеальное зрение в купе с какой-то мутацией в головном мозге вызвали способность отлично понимать расстояние и ориентироваться в пространстве. Эта особенность всегда казалась Идэ’Набугу обычным стандартом, чем-то обыденным и понял он свое отличие лишь когда побывал в необычной ситуации.
Однажды гуляя по необжитым пещерам в целях найти какой-то минерал, кои так нравились моргошам, он наткнулся на группу гоблинов во главе которой, очевидно стоял Магукудж. Они что-то высматривали в глубоком каньоне, который был по левую руку Идэ’Набуга, как внезапно один из гоблинов, особо сложенных, решил спрыгнуть вниз. Даже десятилетний Идэ’Набуг понимал, что подобное являлось бы чистым самоубийством, поэтому, не думая о последствиях, закричал “не прыгай” так громко, что у магакуджа заложило уши. Разозленный представитель значит подождал, пока гоблиненок сам подбежал к нему, в после ударил того в живот коленом, параллельно спрашивая: “почему это какая-то грязь мешает выполнять работу высокопоставленным и куда более опытным гоблинам?”.
И именно в этот момент Идэ’Набуг проявил самую великую наглость в его жизнь. Он ответил магакуджу, сказав, что каньон настолько глубок, как знания самого магакуджа. Подобной лести Идэ’Набуг научился у своего брата, талант которого, впрочем, проявлялся в подвешенности языка. Иногда его навыки даже позволяли выбить цену на грибы чуть поменьше, чем их рыночная цена, но в более чем восьмидесяти процентах случаев — братьев просто выгоняли из-за прилавка, чтобы они больше не вешали барыге лапшу на его острые уши.
Из-за того, что маленький орк перечил магакуджу, но и одновременно с этим льстил, тот просто не находил, что и сказать, поэтому не проявляя явной агрессии вопросил Идэ’Набуга, почему он так решил, ведь с того места, на котором стояла группа гоблинов был слышен шум воды, а это означало неглубокое дно и выход в новую карстовую пещеру.
Когда Идэ’Набуг объяснил, что видит дно очень глубоко и то, что вода, которую слышали гоблины — было высоким истоком, растекавшимся по небольшим наростам затвердевшей глины, магакудж, которого, как впоследствии оказалось, звали Горхакар, удивился необычным способностям гоблина и взял того себе в услужение, как обязательный элемент в его отряде первопроходцев.
Во время прислуги Горхакару иногда Идэ’Набугу перепадала относительно свежая еда с баринского плеча, которую он нес в свой закуток и делил с братом. Правда когда дело доходило до паучьего мяса — Идэ’Набуг всегда отказывался из-за чего часто терпел побои.
Правда этот небольшой просвет в жизни Идэ’Набуга продлился не долго. В двенадцать лет, во время очередного празднества сик’труа аргшаи Идэ’Набуг от одного из поваров узнал, что для пиршества моргошев должны забить почти все взрослые паучьи особи в пещерах, так как пару дней назад была отложена одна из самых больших кладок паучьих яиц. Это известие шокировало юношу, ведь на протяжении уже более чем пяти лет он навещал Заг’путака, за это время успевшего вымахать в три раза больше среднестатистического гоблина.
И вот, настал час, когда пришли гоблины арахноводы, кои и должные были забить бедного Заг’путага. Это был первый во всей истории паучка день, когда он стал свидетелем поимки Идэ’Набуга. Сам Идэ, даже когда арахноводы вошли в пещеры, не отпускал Заг’путага за его лапки, рыдая и попутно вытерая слезы шерстью паука.
Увидев Идэ’Набуга гоблины удивились, но так как тот был на услужении у Горхакара — решили просто предупредить его о том, что здесь находиться ему не положено, и что тот должен уйти, ведь сейчас будут забивать скот. Но Идэ не слышал то, что ему говорили, единственное о чем он слезно умолял: была пощада его друга.
Правда после пары ударов в живот и двух шлепков по голове Идэ разжал пальцы, выпуская Заг’путага в лапы смерти.
Проходя мимо блюд с еще дымящимся паучьим мясом, Идэ’Набуг подошел к Горхакару и харкнул тому в лицо, начав повить на все пещеры: “Зачем ты убил половой член (Заг’путаг на гоблинском — детородный орган)?! Зачем?!”. Горхакар, в свою очередь, никак не мог вынести подобного оскорбления в присутствии самих моргошей, поэтому следующие несколько часов стали для Идэ’Набуга сущим кошмаром. Идэ был побит от сотен ударов соплеменников, если бы не его брат, который буквально вернул Идэ’Набуга с того света, выхаживанием и кормлением его.
Этот абзац в истории Идэ’Набуга переломил его личность, после чего тот начал относиться ко всем (кроме своего брата) с великим презрением, которое, в большинстве случаев, скрывал, чтобы вновь не получить по роже. И не смотря даже на свою немощь, он был убежден в том, что лучше, чем все остальные гоблины, благодаря его природному дару. Это ощущение превосходства немного исказило его восприятие мира из-за чего тот перестал как либо почитать или вообще даже верить в Зверя Времен.
Вплоть до двадцати лет Идэ’Набуг участвовал в каждом мишъа зи фе’аголше в качестве куклы для крайне жестокого палача — Смукзощупа. Об этом позаботился Горхакар, затаивший вечную обиду на мелкого наглеца.
В действительности можно было назвать чудом то, что после всех этих мучений Идэ’Набуг выжил, и таким же чудом можно было назвать братскую любовь между Идэ и Косом, которая единственно помогала братьям держаться на плаву. Лишь, что напоминало Идэ о минувших мучениях был — нос, кой был беспощадно обрезан на одной из пыток. После этого Идэ’Набугу пришлось учиться дышать по новой.
После многочисленных пыток серая кожа Идэ’Набуга огрубела, а он сам практически перестал воспринимать боль.
И даже по исполнению двадцати одного года Идэ’Набуг не мог завести потомство. Это был очередной приказ Горхакара, а также то, что у Идэ был обрезан нос. Это стало последней каплей в душе орка, избитого судьбою и униженного богами.
Из-за этого однажды, когда была открыта новая карстовая пещера, выходившая на поверхность, Идэ’Набуг предложил своему брату бежать из этого ада. Кос’Сой согласился со своим братом, так как уже устал латать его каждый день после побоев. Так, в особо безгоблинское время, братья пробрались в эти пещеры и залезли по отвесной скале прямо к выходу на поверхность.
Солнечный свет жег глаза. Невероятно яркие цвета ударяли в непривыкшие очи гоблинов, из-за чего те упали и начали кататься по полу, пока их глаза, в течение часа привыкали к этому свету. И даже после этого им приходилось ходить, с нависшей над бровями ладонью.
Три дня орки скитались по лесам и лугам, пока наконец не упали обессиленные на землю. Они держались друг за друга, ведь верили, что так они смогли бы обрести покой вместе, а вместе, как они уже ни раз выясняли, всегда легче. И если бы гоблинские туши не смердели за несколько миль, то так бы они вечность и почили в густых зарослях острых кустов незнакомых им ягод. Но, как уже было сказано ранее — гоблин и вонь: это синонимы. Поэтому двух братьев нашли дварфийские бродячие работорговцы, как раз проходившие в тех краях.
Работорговцы посадили обессиливших братьев в клетки и кинули им огрызки сухарей, чтобы те не померли с голоду, но сами гоблины были невероятно счастливы вновь что-то пожевать.
Так шли месяцы. Из одной большой клетки гоблины попали в две маленькие и стали бороздить по материку в поисках своего покупателя. Тем не менее куда бы ни отправлялись дварфы, но найти людей или других существ, захотевших бы приобрести подобную нечисть — им не удавалось. Гоблины за это время успели возненавидеть всей душой дварфов, заключивших их в эти клетки, но эта ненавись не помешала им обучиться тем ремеслам, которые показывали дварфы изо дня в день. Так, например, Идэ запоминал какие травы смешивал дварфийский алхимик для своих зелий, а Кос пытался понять, какую бурду нужно кидать в котел, чтобы сварить пахлебку.
За это время достаточно смышлёные гоблины начали понимать и слова, которые произносили работорговцы на общем во время переговоров. Точнее лишь малую их часть, но даже этой части им хватило, чтобы осознать сказанное Картервольтом (главой отряда работорговцев). Они собирались набрать самый специфичный товар, какой только смогли бы отыскать, а после перевезти его на некий материк Эфем, где покупатели точно бы нашлись.
Работорговцы собрали весь нужный товар довольно оперативно, после чего погрузили его на борт большого судна. Клетки гоблинов они поставили рядом с клетками представителей вида заракатул, которые на протяжении всего пути жужжали и действовали братьям на нервы.
Впрочем, ни жужжание тварей в клетках по соседству, ни жестокая гоблинская учесть не смогли сломить волю к жизни Идэ’Хабуга и Кос’Соя (Которого во время пути раба Идэ прозвал “Коган”, что в переводе: “бесстрашный”, когда тот без сомнений начал есть гномью похлёбку).
Спустя долгие месяцы плавания судно наконец прибыло на Эфем, где гоблины, уже давно вскрывшие замки своими ногтями — взяли шомпол и выломали особо хлипкую доску из которой и выбрались наружу. Они проплыли вплоть до ближайшего берега, где со всех ног бросились в тамошние леса. В этих дебрях всюду кишили насекомые из-за чего в ближайшее время братьям не грозила голодная смерть, но уже спустя неделю они услышали какие-то громкие рыки, сильно напоминавшие гоблинское наречие, из-за чего устремились к ним. Когда же они дошли до ворот, то увидели на стенах высоких, накаченных и зеленых существ, смеявшихся, ругавшихся и бивших друг другу рожи.
Когда братьев завидели орки, ворота отворились и вперед вышли четыре орка. Впереди стоял огромный, с выпиравшими мышцами орк, сзади которого: какой-то старик без глаза; маленький, но не менее бугристый орк, чем-то напоминавший гоблина и орк с выраженными клыками, особо зеленой кожей и синей повязкой на левой руке.
Все четыре существа с интересом разглядывали гоблинов, что было для самих братьев впервые. Ранее они встречали только взгляды: с отвращением, с презрением, с доминацией, с ненавистью, но никогда с интересом… Эти существа были похожи на гоблинов и орки, очевидно, думали так же.
Внезапно вперед выбежал мелкий орк и начал выкрикивать слово: “Габ-габ! Габ-габ! Бутх морро, бутх зерг! Габ-габ!” — это не звучало грозно, нет. Совершенно наоборот. Это “габ” было каким-то даже… Дружеским?
Когда самый накаченный орк (очевидно — вожак) спросил сначала на своем, а после на общем: “ваша служить наша?” — гоблины, переполненные чувствами, что наконец-то нашли собратьев по духу: с воодушевлением кивнули.
