Kochergin1
Пользователь
Последнее редактирование:
Имя: Считается, что Элерос Шанри, при сочетании этого имени и фамилии, технически означает "Свободный Творец". Адран, отец Элероса, дал своему сыну это имя с надеждой, что он продолжит его деятельность. Но как итог, Элерос занялся не совсем тем, что ожидал от него отец, но достаточно близким, чем он в целом тоже был доволен.
Прозвище: В более незнакомых кругах, и если это необходимо, Элерос иногда прибегает к использованию прозвища "Конструктор".
OOC Ник: Eleros
2. Раса: Шовиф
3. Рост: 2.17 м
4. Религия: Агностицизм (склоняющийся ближе к атеизму)
5. Атрибуты:
Сила: 13
Ловкость: 8
Выносливость: 14
Телосложение: 12 (+1)
Интеллект: 15 (+2)
Мистицизм: 7
Восприятие: 10
Ловкость: 8
Выносливость: 14
Телосложение: 12 (+1)
Интеллект: 15 (+2)
Мистицизм: 7
Восприятие: 10
6. Профессия:
Профессия [Добывающая]: отсутствует
Профессия [Ремесленная]: Кузнец
Спец. роль: отсутствует
7. Возраст: 73 года
8.1. Внешность персонажа:
Элерос - шовиф телосложения "Рандо", следовательно имеет физически подтянутое тело с широкими плечами, также имеются видимые мускулы. На самом же теле выделяется относительно гладкая чешуя темно-синего цвета, которая слегка переходит в голубоватый оттенок в области от груди до пояса, отдельно подчеркивая его рельеф. Голова отличается небольшой вытянутостью, особенно отличаются наросты на задней части его головы, несколько напоминающие рога. Глаза шовифа имеют ярко выраженный голубой цвет, несколько переходящий и напоминающий бирюзовый. Взгляд и в целом форма глаза у шовифа выглядит пронзительно и даже несколько агрессивно, несмотря на то, что с текущем настроением ящера не совпадает. Шовиф явно следит за собой, особенно при учете, что когти его хорошо стрижены и подпилены для более удобной тонкой работы. В дополнение, он никогда не забывает о базовой гигиене, что сказывается на общем качестве его чешуи для внешнего взора.
Одежда Элероса сделана со стилем, и как не удивительно, под заказ. Отличительной и самой главной бросающейся чертой изобретателя - его длинное и потертое пальто, сделанное под цветовую палитру дома Номос - синий цвет. Пальто обладает несколькими карманами и подсумками во внутренней части для хранения бумаг, приборов и инструментов. Помимо одного только пальто, носит белую рубашку с расстегнутым верхом, поверх которого размещена темно-синяя жилетка, и как еще одно дополнение, темно-серые штаны с креплениями на подошвы ног. Присутствует ремень с несколькими креплениями для сумок и инструментов, а также аналогичный ремешок с креплением, закрепленный на правой ноге. Часто использует собственно модифицированные укрепленные рабочие перчатки с небольшими железными креплениями у области пальцев и когтей. Как дополнение, Элерос часто носит на шее платок темно-бирюзового цвета. Особо в практической деятельности он его не использует, предпочитая применять его как украшение.
8.2. Уникальная модель:
9. Знание языков:
Общий: известен
Эльфийский: не известен
Дворфийский: не известен
Орочий: не известен
Звериный: не известен
Гномий: не известен
Гоблинский: не известен
Шовиф: известен (родной язык)
Элантирский: не известен
10.1. Характер:
Шовиф с холерико-флегматическим характером с некоторыми нотками сангвиника. У многих людей первое впечатление от Элероса – собранный, серьезный и несколько сдержанный шовиф-специалист, которому правда не чуждо чувство иронии и юмора в целом. Тем же, кому удалось познакомиться с ним лучше, или вовсе пройти его барьер для становления его другом, вполне могут заметить куда более простое и менее деловое отношение со стороны шовифа, и как важное дополнение, проявляет преданность к тем, кем дорожит. Элерос стремится к добру и ему не чуждо помогать нуждающимся, особенно в его сфере деятельности. Помимо этого, его всегда интриговали идеи одновременно инновации общества и познания мира. Несмотря на то, что Элерос первоочередно сдержан, он совершенно не сдерживает себя, если необходимо применить силу, и ему не составит труда создавать оружие ради благой цели. Помимо этого, Элерос не переносит многие элементы, которые ему напоминают о обществе Империи Шовиф, как например рабство и ксенофобия, и глубоко их осуждает. Однако, как и у любого другого существа, у Элероса есть и отрицательные стороны. Как это уже ранее упоминалось, Элерос имеет элементы холерического темперамента, из-за чего вывести его из себя проще, особенно если в его сторону прозвучало оскорбление его компетенции и интеллекта. Это смешивается и с его другими негативными качествами, как его трудоголизм, когда он долгое время может засиживаться со своим проектом, и его перфекционизм, когда Элеросу словно просто необходимо проверить, чтобы каждая деталь в его работе или в чём либо еще соответствовало его стандартам, которые, как не удивительно, достаточно высокие.
10.2. Черты персонажа:
Положительные черты:
"Инноватор" - Элерос в первую очередь инженер-изобретатель, поэтому данное качество является его самым главным. Используя свою природную любознательность и стремление к пониманию мира, высокий интеллект, и что не мало важно, академические знания, шовиф направляет свои силы на создание разных устройств, механизмов и структур, разумеется для решения очередной "практической проблемы".
"Математический склад ума" - Разум шовифа лучше всего проявляет себя с цифрами, формулами и абстрактными концепциями. Элерос предпочитает постепенный, рациональный и аналитический подход, и что не мало важно, порядок. Для ящера основной константой является точное наблюдение и не менее точные результаты с выводом последующих закономерностей для последующего использования.
"Стрессоустойчивый" - Элерос отлично справляется с проявлением стресса, подавляя его в себе, сохраняя холодную голову в критических ситуациях, и тем самым, более успешное решение поставленной задачи.
Отрицательные черты:
"Холерик" - Пускай и не в полной мере, но у шовифа всё-же холерический темперамент. Обычно, он ведет себя достаточно спокойно, однако вывести его из себя можно в случае, если он часто терпит какого-либо рода неудачу, если что-то не идёт по его плану в серьезной мере, но особенно остро тот реагирует на оскорбления в свою сторону. Да-да, шовифское высокомерие нельзя выбить из полноправного гражданина Империи Шовиф, даже если этот "полноправный гражданин" - диссидент, убежавший в другую страну. Поэтому, Элерос реагирует на оскорбления в свою сторону соразмерно степени оскорбления. Самым тяжелым оскорблением в его сторону является попытка поставить под сомнение его интеллект. Как результат, Элерос в лучшем случае на секунду откликнется с едким сарказмом на оскорбление собеседника
"Трудоголик" – Усидчивость Элероса и его сосредоточенность на работе могут выходить за пределы нормы. Он может забыть о сне, пище и отдыхе, если увлечен каким-то крайне важным проектом. Особенно пагубным это становится в случае если Элерос успел претерпеть слишком большое количество неудач в случае работы над чем-то, в таком случае шовиф вовсе впадает в подобие одержимости завершения своего проекта.
"Перфекционист" – Стремление шовифа к его пониманию идеала порой превращается в одержимость. Он может зацикливаться на мелочах, теряя время на доведение работы до «совершенства», даже если это всего лишь «тестовый прототип». Элерос в любом случае обязан, во что бы то ни стало, выполнить поставленный список задач таким образом, каким он планирует, а всё остальное – лишь дело техники.
1446 год. Южный Саврас, северо-восточная окраина города Экпедевши, города знаний. Холодное, ранне-весеннее утро, которое сопроводилось сначала громким женским криком, а затем дополнилось плачем младенца. В неплохо и крайне уютно обустроенном доме на свет проявился новый гражданин великой Империи Шовиф, и новый член дома Номос – Элерос, под фамилией Шанри. Роды прошли болезненно, но достаточно быстро, чтобы отец, находившийся рядом, смог взглянуть на своего сына. Практически один в один с ним, особенно в плане цвета глаз, лишь с небольшими отличиями в цветовом тоне чешуи. Окруженная небольшим количеством доверенных слуг, пара некоторое время всматривалась в новорожденного шовифа, который с непониманием, но при этом не меньшим любопытством пытался всматриваться в происходящее вокруг. Наконец, исходя из всех обстоятельств, отец дал имя своему сыну – Элерос, «творец».
Как уже было упомянуто ранее, новорожденный был единственным
ребенком в семье и носил фамилию Шанри. Отец – тёмно-синий шовиф, Адран Шанри, архитектор, работающий в строительной гильдии «Ауре Рацио» как проектировщик. Мать – белая шовиф, Дреколь Шанри (Зорра), юрист, занимающая должность адвоката при центральном суде Экпедевши. Пара встретилась буквально во время судебного разбирательства, когда Адрана обвиняли в халатности касательно недавно спроектированного здания, что потерпело частичное обрушение. Дреколь была приставлена к нему как адвокат, и во время дела была доказана невиновность архитектора, чьи чертежи изменили заказчики без его ведома. Несмотря на закрытие дела и снятие обвинений, взаимоотношения архитектора и адвоката на этом не закончились. Сначала они были дружескими, а затем стали переходить во что-то большее. В конце концов, это привело к свадьбе двух шовифов, и что не мало важно, последующему через 9 месяцев появлению Элероса.
После рождения сына, жизнь женатой пары стала меняться и переходить в иное русло. Желая сделать из своего сына достойного члена шовифского общества, и что не мало важно, нормально воспитанного, они делали куда больший упор именно на воспитание своего чада, отдавая значительную часть своего времени именно ему и его воспитанию. Несмотря на то, что семья Шанри считалась вполне нормальной как для империи, так и для дома Номос, было главное отличие, что правда не делало семью особо уникальной – их сложно было назвать искренне верующими последователями шофинизма и воли императора, скорее даже, их в целом было сложно назвать последователями такового, и скорее лишь делали вид, что следовали как религии, так и идеологии. Какова же причина такового отношения?
Опыт работы с высоким обществом шовифов, которое за пределами всеобщего взора славилось своим декадентством и лицемерием, сделали их более апатичными к государственной политике. Адран, как известно, сталкивался с неадекватными клиентами с не менее адекватными требованиями, и часто сталкивался с абденами-строителями без особой возможности адекватно работать, а Дреколь - с неадекватными решениями суда, и что не мало важно, коррупцией, когда представитель богатого и знатного рода мог вполне избавиться от наказания пользуясь деньгами или связями. И всё это велось под практическое бездействие жречества, которые были больше заинтересованы в прикрывании элиты. Что говорить о подходе к абденам и идее превосходства шовиф над прочими расами Этерии – ни Адран, ни Дреколь не имели ни капли энтузиазма касательно самоутверждения над «братьями меньшими», видя в страдающих существах другой расы куда более искренние примеры для нормального поведения, нежели в представителях своей расы. Как итог, Адран и Дреколь предпочитали не использовать абденов в своём быту, вместо этого нанимая слуг своей же расы для облегчения работы. Всё это отразилось на воспитании Элероса. Несмотря на то, что ему с самого детства стали прививать основы основ, что должен знать каждый гражданин Империи, делалось это больше как данность и необходимость, с сокрытием и умалчиванием ряда жестких фактов. Они лишь надеялись, что в итоге их сын сможет сам определить свой путь, без чьего-то потустороннего влияния, особенно со стороны тех, кто был буквально рупором государственной пропаганды. При этом же, родители молодого шовифа всё же понимали, что от длинных рук имперских условий не скрыться.
В остальном же, Элерос подавал все аспекты интеллектуально одаренного шовифа. Уже к возрасту 4 лет тот научился читать, и он активно стал изучать библиотеку, а вместе с этим испытвал тягу к исследованию окружающего мира. Скорее всего, решающим фактором в формировании интересов и стремлений Элероса была гроза – явление, чаще всего избегаемое детьми. Элерос был одним из тех, кого она не пугала, напротив, оказывала огромное впечатление. Его юный разум пылал от интереса, и главные вопросы что тогда крутились в его голове были «Как?» и «Почему?». И, как самое вероятное, окончательно путь Элероса утвердил случай, который он лично застал, наблюдая из окна – когда молния ударила в стоящее недалеко от дома дерево. Несчастный случай для многих, но для юного шовифа – необъятное вдохновение.
Как уже было упомянуто ранее, новорожденный был единственным
После рождения сына, жизнь женатой пары стала меняться и переходить в иное русло. Желая сделать из своего сына достойного члена шовифского общества, и что не мало важно, нормально воспитанного, они делали куда больший упор именно на воспитание своего чада, отдавая значительную часть своего времени именно ему и его воспитанию. Несмотря на то, что семья Шанри считалась вполне нормальной как для империи, так и для дома Номос, было главное отличие, что правда не делало семью особо уникальной – их сложно было назвать искренне верующими последователями шофинизма и воли императора, скорее даже, их в целом было сложно назвать последователями такового, и скорее лишь делали вид, что следовали как религии, так и идеологии. Какова же причина такового отношения?
Опыт работы с высоким обществом шовифов, которое за пределами всеобщего взора славилось своим декадентством и лицемерием, сделали их более апатичными к государственной политике. Адран, как известно, сталкивался с неадекватными клиентами с не менее адекватными требованиями, и часто сталкивался с абденами-строителями без особой возможности адекватно работать, а Дреколь - с неадекватными решениями суда, и что не мало важно, коррупцией, когда представитель богатого и знатного рода мог вполне избавиться от наказания пользуясь деньгами или связями. И всё это велось под практическое бездействие жречества, которые были больше заинтересованы в прикрывании элиты. Что говорить о подходе к абденам и идее превосходства шовиф над прочими расами Этерии – ни Адран, ни Дреколь не имели ни капли энтузиазма касательно самоутверждения над «братьями меньшими», видя в страдающих существах другой расы куда более искренние примеры для нормального поведения, нежели в представителях своей расы. Как итог, Адран и Дреколь предпочитали не использовать абденов в своём быту, вместо этого нанимая слуг своей же расы для облегчения работы. Всё это отразилось на воспитании Элероса. Несмотря на то, что ему с самого детства стали прививать основы основ, что должен знать каждый гражданин Империи, делалось это больше как данность и необходимость, с сокрытием и умалчиванием ряда жестких фактов. Они лишь надеялись, что в итоге их сын сможет сам определить свой путь, без чьего-то потустороннего влияния, особенно со стороны тех, кто был буквально рупором государственной пропаганды. При этом же, родители молодого шовифа всё же понимали, что от длинных рук имперских условий не скрыться.
В остальном же, Элерос подавал все аспекты интеллектуально одаренного шовифа. Уже к возрасту 4 лет тот научился читать, и он активно стал изучать библиотеку, а вместе с этим испытвал тягу к исследованию окружающего мира. Скорее всего, решающим фактором в формировании интересов и стремлений Элероса была гроза – явление, чаще всего избегаемое детьми. Элерос был одним из тех, кого она не пугала, напротив, оказывала огромное впечатление. Его юный разум пылал от интереса, и главные вопросы что тогда крутились в его голове были «Как?» и «Почему?». И, как самое вероятное, окончательно путь Элероса утвердил случай, который он лично застал, наблюдая из окна – когда молния ударила в стоящее недалеко от дома дерево. Несчастный случай для многих, но для юного шовифа – необъятное вдохновение.
Взросление Элероса проходило достаточно размеренно, и с каждым прожитым годом он открывал для себя что-то новое, так и раскрывал свой потенциал, однако и проявлялись аспекты того, чего молодому шовифу не будет доставать. Так, например, у Элероса, впрочем, как и у его родителей, не было предрасположенности к магии, а также уже с ранних лет проявлялось его бунтарство и некая самобытность. Так, например, становясь старше, Элерос часто предпринимал попытки собственных странствий за пределы домашнего района, так и часто мог забежать куда-то не туда, в случае если отец брал его с собой на работу, за что, как не удивительно, получал соответствующее справедливое наказание. Это, правда, шовифа не особо останавливало, особенно когда у него были относительные единомышленники из соседних домов.
К началу его полноценной учёбы с нанятыми преподавателями, Элерос, тем не менее, показывал большой интерес и высокую обучаемость, схватывая многие вещи на лету. Помимо этого, он хорошо показывал себя с физической стороны, хотя это можно отнести к заслугам матери, что регулярно требовала ему тренироваться. К подростковому возрасту, шовиф вовсе открыл в себе явный талант к созданию всяких замысловатых устройств. Так, например, на основе полученных знаний, шовиф буквально сам для себя создавал разные безделушки с простыми механическими компонентами, которые тем не менее становились всё сложнее и сложнее с каждым разом. Символично, с каждым более комплексным механизмом, постепенное озорство Элероса сходило на нет, и его характер стал принимать более современные черты. Он становился более вдумчивым, немногословным, и вырос «как шпала». Параллельно с типичной рутиной в виде обучения и физических тренировок, Элерос часто посещал центр города с родителями еще с детства, а позже уже сам без особых проблем разгуливал по наукограду Империи в свободное время, пытаясь выявить для себя что-то интересное. И нельзя отрицать, интересное он и правда находил, особенно если это какая-то очередная драка двух представителей дома Полемос, которые нажрались в таверне и поспорили, у кого одежда более красная.
Однако, иногда его любопытство может привести к более ужасающим находкам. Так, например, Элеросу удосужилось набрести на спрятанный в тёмных закоулках рынок абденов, где эти самые абдены, официально показываемые не более чем животными-инструментами, держались в крайне жестком положении. И что самое ужасное – они не вели себя подобно «животным», как раз напротив, многие из них по их действиям, эмоциям, и реакциям, были вполне себе мыслящим существам. Это был первый раз, когда вдолбленная как окружением, так и учителями пропаганда столкнулась с реальностью и вызвала конфронтацию в разуме шовифа. Несмотря на то, что он предпочел-бы забыть эту картину, выкинуть ее из своей головы – Элерос не мог забыть ее. Она оставалась в его голове на долгое время, особенно после того, как тот в ужасе убежал с того рынка. Самое худшее, с взрослением Элерос вполне себе осознавал, что это не единственный случай, и даже не самый худший. Так или иначе, тот случай, пускай и не подкосил фундамент полностью, но определенно привёл к некоторым трещинам.
Но постепенно, двигаясь к совершеннолетию, Элерос, казалось бы, примирялся с текущей реальностью. Было ли это намеренное смирение, или самообман – уже трудно сказать к этому. Так или иначе, Элерос хотел убедить себя в том, что есть более важные вещи, чем очередные абдены.
Однако, иногда его любопытство может привести к более ужасающим находкам. Так, например, Элеросу удосужилось набрести на спрятанный в тёмных закоулках рынок абденов, где эти самые абдены, официально показываемые не более чем животными-инструментами, держались в крайне жестком положении. И что самое ужасное – они не вели себя подобно «животным», как раз напротив, многие из них по их действиям, эмоциям, и реакциям, были вполне себе мыслящим существам. Это был первый раз, когда вдолбленная как окружением, так и учителями пропаганда столкнулась с реальностью и вызвала конфронтацию в разуме шовифа. Несмотря на то, что он предпочел-бы забыть эту картину, выкинуть ее из своей головы – Элерос не мог забыть ее. Она оставалась в его голове на долгое время, особенно после того, как тот в ужасе убежал с того рынка. Самое худшее, с взрослением Элерос вполне себе осознавал, что это не единственный случай, и даже не самый худший. Так или иначе, тот случай, пускай и не подкосил фундамент полностью, но определенно привёл к некоторым трещинам.
Но постепенно, двигаясь к совершеннолетию, Элерос, казалось бы, примирялся с текущей реальностью. Было ли это намеренное смирение, или самообман – уже трудно сказать к этому. Так или иначе, Элерос хотел убедить себя в том, что есть более важные вещи, чем очередные абдены.
Совершеннолетие шовифа ознаменовало то, что он готов к более серьезному обучению, как и следует любому представителю дома Номос, и видя порывы своего сына, в основе по инициативе отца, Элероса направили обучаться в среде естественных наук. Выбранной академией стала академия им. Имбельса, располагавшаяся ближе к центру Экпедевши, достаточно престижное высшее учебное заведение. Там Элеросу суждено было провести 25 лет. Факультет прикладного естествознания, или как его иногда называют «инженерный факультет», был как раз тем, что было необходимо молодому учёному с крайне большим интересом к физике, и именно на него шовиф и смог поступить после сдачи вступительного экзамена. Что приметил Элерос – помимо таких же шовифов как и он, в зале присутствовали представители другого вида – интеи. Конечно, с интеями он встречался и ранее, но он предполагал, что они являются если не существами уровня абденов, то как минимум чем-то, что как государственная политика, так и церковь Зурима и Нурим должны считать ошибкой природы. Элерос, как и многие другие граждане-шовифы были осведомлены о всех постулатах Шофинизма, и в особенности о четвёртом. Так почему-же в таком случае буквально рождённое благодаря тяжелейшему греху создание не просто продолжает жить, так и может ходить почти бок о бок с шовифами, тем более в храмах науки Номоса? Это же было чистой воды лицемерие.
В тот момент, Элерос, вероятно, посчитал, что «на всё воля Его Святейшества», и что жизнь полукровок – лишь очередной показатель высокой терпимости как Императора, так и верховных божеств. Однако, в глубине, Элеросу продолжали всплывать те самые картины с того самого рабского рынка, в каком состоянии там держались абдены, и что самое главное, под каким предлогом продавали некоторых. Шовифу было особо нечего сказать самому себе. Были только вопросы в глубине души, которые тем не менее, продолжали затмевать выученные наизусть догматы. В конце концов, он смирился с такими обстоятельствами, и выбрал то же самое, что и после посещения им того злосчастного рынка – идти дальше.
По прохождении вступительного экзамена, привычный образ жизни шовифа изменился, ибо теперь Элерос проживал в общежитиях академии. Несмотря на небольшое пространство, этого вполне было достаточно, чтобы недавно поступивший студент мог производить свои научные изыскания и что не мало важно, постигать преподаваемый материал. Дальше всё шло по накатаной. Лекции, практические работы, всеобщие обсуждения, участия в общественной жизни и прочее, прочее, прочее, что только могли позволить себе делать студенты академии. Как еще один момент, больше как спорт и традиция, но при этом имеющий потенциал быть способом самообороны, активно практиковалось фехтование, в котором Элерос тоже преуспел. Большинство из студентов, тем не менее, были больше теоретиками и проектировщиками, поэтому свободное время чаще всего проводили в бесконечных дискуссиях между собой на разные темы и новые теории, будь это что-то из сферы кинематики или даже астрономии.
Элерос же искал нечто другое, более практический подход. И что не мало важно, ему нужен был опыт. И он прекрасно знал, где он мог его достать. Студенты часто для получения дополнительных средств по разным причинам занимались подработками. Чаще всего студенты принимались за непыльную работу с архивами, в библиотеке, или в чём-то подобном. Но у Элероса были другие планы. Он пошёл… В кузницу. Вернее, кузню, находящуюся недалеко от академии, которой владел достаточно пожилой кузнец, Шаррас. Естественно, красный шовиф Шаррас, достаточно матерый ремесленник, яро чтивший Нурима, был в недоумении, когда к нему приходит студент местной академии, и изначально планировал послать его куда подальше. Однако, разговорившись с ним, узнав на каком факультете учится, чем занимается и интересуется, а также взглянув на некоторые чертежи Элероса, сделал вывод: «Не идеал конечно, но в целом пойдет», и взял студента как подмастерье. Естественно, в полной мере молодой шовиф помогать кузнецу не мог, поскольку первостепенно был занят учёбой, но когда находилось время, прибывал к нему и помогал, чем мог, а взамен как набирался необходимого опыта, так и получал кое-какие деньги. От посредственных инструментов до вполне неплохих клинков и элементов доспехов – Элерос набирался кое-какому опыту для собственной практики.
Постепенно набиравшийся как теоретического опыта из академии, так и практического опыта в кузне, Элерос объединял свои знания в одно. С разрешение Шарраса и предоставляя ему некоторые материалы и в целом саму кузню, он лично изготавливал необходимые ему как точные инструменты для более тонких нужд, так и детали для его проектов. И в конце концов, уже в рамках университетского общежития, он аккуратно собирал из полученных материалов замысловатые механизмы, будь это безделушки, или нечто более полезное. Основным принципом работы механизмов были пружины и шестерни, и естественно с заводными механизмами. Параллельно с этим, Элерос делал успели и в конструкторской работе, соответствовавшей его профилю обучения, которые представляли из себя уже более серьезные вещи – от оборонительных структур, до целого ряда оборудования для обсерватории, как коллективный проект академии. Шовиф словно утонул во всём этом мире знаний, а его разум казался ему неподвластным и неостановимым в своем потоке идей. Его даже посещали мысли о том, «возможно ли создавать магию другим путем?». Однако, ответ на этот вопрос так и не был получен, ибо Элерос этой идее развития не дав, поместив в долгий ящик.
25 лет обучения в точных науках и дисциплинах. Элерос покидает академию как магистр естественных наук, держа как грамоту отличия, так и облаченный в сине-серебрянные одеяния с символикой дома Номос на спине. Огромная честь для него. И, определенно, шовиф прекрасно понимал, что он будет делать дальше.
По прохождении вступительного экзамена, привычный образ жизни шовифа изменился, ибо теперь Элерос проживал в общежитиях академии. Несмотря на небольшое пространство, этого вполне было достаточно, чтобы недавно поступивший студент мог производить свои научные изыскания и что не мало важно, постигать преподаваемый материал. Дальше всё шло по накатаной. Лекции, практические работы, всеобщие обсуждения, участия в общественной жизни и прочее, прочее, прочее, что только могли позволить себе делать студенты академии. Как еще один момент, больше как спорт и традиция, но при этом имеющий потенциал быть способом самообороны, активно практиковалось фехтование, в котором Элерос тоже преуспел. Большинство из студентов, тем не менее, были больше теоретиками и проектировщиками, поэтому свободное время чаще всего проводили в бесконечных дискуссиях между собой на разные темы и новые теории, будь это что-то из сферы кинематики или даже астрономии.
Элерос же искал нечто другое, более практический подход. И что не мало важно, ему нужен был опыт. И он прекрасно знал, где он мог его достать. Студенты часто для получения дополнительных средств по разным причинам занимались подработками. Чаще всего студенты принимались за непыльную работу с архивами, в библиотеке, или в чём-то подобном. Но у Элероса были другие планы. Он пошёл… В кузницу. Вернее, кузню, находящуюся недалеко от академии, которой владел достаточно пожилой кузнец, Шаррас. Естественно, красный шовиф Шаррас, достаточно матерый ремесленник, яро чтивший Нурима, был в недоумении, когда к нему приходит студент местной академии, и изначально планировал послать его куда подальше. Однако, разговорившись с ним, узнав на каком факультете учится, чем занимается и интересуется, а также взглянув на некоторые чертежи Элероса, сделал вывод: «Не идеал конечно, но в целом пойдет», и взял студента как подмастерье. Естественно, в полной мере молодой шовиф помогать кузнецу не мог, поскольку первостепенно был занят учёбой, но когда находилось время, прибывал к нему и помогал, чем мог, а взамен как набирался необходимого опыта, так и получал кое-какие деньги. От посредственных инструментов до вполне неплохих клинков и элементов доспехов – Элерос набирался кое-какому опыту для собственной практики.
Постепенно набиравшийся как теоретического опыта из академии, так и практического опыта в кузне, Элерос объединял свои знания в одно. С разрешение Шарраса и предоставляя ему некоторые материалы и в целом саму кузню, он лично изготавливал необходимые ему как точные инструменты для более тонких нужд, так и детали для его проектов. И в конце концов, уже в рамках университетского общежития, он аккуратно собирал из полученных материалов замысловатые механизмы, будь это безделушки, или нечто более полезное. Основным принципом работы механизмов были пружины и шестерни, и естественно с заводными механизмами. Параллельно с этим, Элерос делал успели и в конструкторской работе, соответствовавшей его профилю обучения, которые представляли из себя уже более серьезные вещи – от оборонительных структур, до целого ряда оборудования для обсерватории, как коллективный проект академии. Шовиф словно утонул во всём этом мире знаний, а его разум казался ему неподвластным и неостановимым в своем потоке идей. Его даже посещали мысли о том, «возможно ли создавать магию другим путем?». Однако, ответ на этот вопрос так и не был получен, ибо Элерос этой идее развития не дав, поместив в долгий ящик.
25 лет обучения в точных науках и дисциплинах. Элерос покидает академию как магистр естественных наук, держа как грамоту отличия, так и облаченный в сине-серебрянные одеяния с символикой дома Номос на спине. Огромная честь для него. И, определенно, шовиф прекрасно понимал, что он будет делать дальше.
На накопленные деньги, так и на полученные как подарок от родственников средства, Элерос решил переехать в столицу с желанием открыть там что-то вроде собственного производства, и более того, приобрести там недвижимость. Перед поездкой в столицу, Элерос заглянул обратно к родителям. Очевидно, возвращение сына уже как специалиста не могло не радовать что Адрана, что Дреколь, однако прощание с родителями в очередной раз имело долю печали, что для них, что для самого недавно прибывшего сына. Попрощавшись с ними уже в какой раз, Элерос направился прямой дорогой в Протевуш. Дорога заняла около двух недель, поскольку способ передвижения был в виде кареты и повозок, и высокой скоростью они особо не отличались.
Почти сразу же по прибытию в столицу, Элеросу удалось договориться о приобретении двухэтажного здания где-то в укромном уголке Протевуша, где впоследствии не без помощи нанятых рабочих, смог переделать некогда обычный жилой дом в… Жилой дом, плюс мастерская, плюс лаборатория, но Элерос предпочитал называть это просто своим домом, хотя и не брезгая разбрасываться ранее указанными терминами с местными жителями. Обитатели района, а особенно трактирные завсегдатяи, обратили внимание на столь интересное дополнение к их привычной жизни, и как минимум раз в пару раз можно было услышать обсуждение новоприбывшего изобретателя, который к тому моменту начинал свою работу. Поскольку официально по образованию Элерос был инженером-проектировщиком, это и было его основной работой. К нему обращались те, кому нужна была помощь в проектировке как конструкций, но в основе своей – рабочих механизмов, естественно за плату, хотя Элерос в любом случае брался за работу с большим энтузиазмом. И чем сложнее было дело – тем интереснее это было решать для него. Это было словно одной огромной головоломкой, которую он должен разгадать.
Параллельно с официальной деятельностью, Элерос продолжил собирать уже собственные изобретения. Механизм остался тем же – использование пружинных механизмов в основе. Таким образом ему даже удалось сделать пускай и грубо работающий, но слегка облегчающий производство некоторых запчастей станок. О прочих безделушках, вроде маятниковых часов, и вовсе можно было молчать. Их быстро разбирали разного рода богачи, которые ценили необычные «современные технологии». Как еще одно дополнение, Элерос не забрасывал кузнечную практику. Прочие столичные кузнецы были одними из тех, с кем он очень часто взаимодействовал, почти на том же уровне, что он с другими изобретателями города. Шёл активный обмен опыта, который был одним из основных двигателей колеса прогресса. Некоторое время, а это не много не мало, 30 лет, Элерос действительно ощущал себя поистине счастливым, словно он достиг всего, что хотел, и абсолютно всё, что он поставит перед собой будет вполне себе достижимо. Кто знает, может быть даже найти способ обуздать магию через искусственные методы? Однако, постепенно все эти идеи, особенно самые оторванные от реальности, сходили на нет. Первой причиной стало банальное выгорание. Никто не может работать даже на огромном энтузиазме, особенно тот, кто относится к себе слишком самокритично и каждый раз требует от себя всё большего и лучшего. А второе, что не мало важно, постепенное осознание и воспоминание всего того, что он застал в периоды своей жизни.
Протевуш ведь является славной столицей не менее славной Империи, тут определенно есть на что посмотреть, особенно в такие яркие праздники как дни фестиваля Селерда, когда почти каждый прилавок заполнен как диковинными вещами со всего Савраса и из союзного Плиотроса… Так и вещами из других регионов. И вновь, очередное противоречие. Будь это трофеи, или полученные другими способами предметы, их всё объединяло одно: они были привезены из других регионов - абденских государств навроде Аллии, Ганзы, Санрайзу, даже из дворфийского государства Кас Модун, и так далее. И всё это при том, что официальная пропаганда и церковь пытаются доказать о никчемности абденов как отдельных разумных рас.
Элерос тогдашний, возможно, и на это бы закрыл глаза. Но с выгоранием от работы и избавления как от былого вдохновения, так и от пыла, который когда-то был в нем, всё становилось более блекло и мрачно. И что не мало важно, появлялось осознание. Элерос пытался намеренно бороться со своим состоянием, пытался развеселить себя разными способами – посещал и выпивал в тавернах, пытаясь найти дружную компанию, развлекался в борделях. Пытался начать своё привычное дело в конце концов. Не помогало. А в таком состоянии, он начинал смотреть на мир куда более блекло, но при этом, что не мало важно, наконец начал задавать вопросы. А всё ли вообще впорядке?
Он намеренно стал гулять по городу, изучая его округу. Заходил в регионы, в которые жители навроде него обычно не стали-бы заходить. Словно воспоминания из детства, когда он посещал рабские рынки уже Протевуша, причём не один из них. И образы, что он запомнил до сих пор, словно повторялись. Более того, в другом квартале он застал казнь совершивших преступление абденов – детей людской расы, что просто хотели украсть хлеб, дабы как-то справиться с голодом. И они были убиты самими жрецами Зурима. Даже больше, эту казнь выставили на всеобщее обозрение, подобно какому-то спектаклю и развлекаловке, где другие шовиф воспринимали это абсолютно так же. Это были те же жрецы, что позволяют себе без раздумий забить разумного ребенка до смерти, словно скот, но при этом игнорируют богатого фрика в соседнем районе, что перестроил храм в бордель.
О богатом сословии и вовсе нечего было говорить. Выставляющие себя чуть ли не образцовыми шовифами, избранные самими Зуримом или Нурим, на стороне трахающиеся с абденами, словно так и должно быть. С каждым разом, как в его голове прокручивались воспоминания о том, с какими шовифами ему приходилось иметь дело, что он в целом видел, к нему приходило уже истинное осознание, в каком обществе он находится. Не славная империя – гниющее государство, управляемое лицемерами, с не менее лицемерной верой. И что самое ироничное, может быть являющееся истинной тюрьмой для иных рас, но являющееся такой-же позолоченной клеткой и для остальных шовифов. Скованных одной, золотой или серебряной цепью.
На осмысление у Элероса ушло некоторое время. Несколько дней. Он безвылазно сидел в своей мастерской, даже не зажигая свечи и лампы. Он просто, почти без какой-либо концентрации смотрел на случайный объект, и думал. Пока в один момент, он не перевел взгляд на иконы Зурима и Нурим. Это были более не его покровители. Теперь это были, в лучшем случае, инструменты тиранического строя Империи, а в худшем – недостижимые монстры, которые получают удовольствие от чужих страданий. И у изобретателя кончилось терпение. Он более не хотел быть участником этого ужаса. И первое, что он сделал – разжег камин и сжег обе иконы. Для него более не было богов, и более не было религии. Он не знал наверняка, есть ли там что-то наверху или нет, но он был уверен, что что-бы то ни было, он вряд ли будет поклоняться кому-либо вновь, предпочитая, чтобы его судьба была в его, и только его руках, а не в чьих-либо. И он определенно был теперь уверен, что ни красный, ни синяя, этот контроль более не получат.
Однако, одним сжиганием икон дело не могло ограничиться. У изобретателя созрели новые планы. И первым из них, во что-бы то ни стало, наперекор всем домам, тайной службе, или даже наперекор самому императору Теодорису и наперекор самой судьбе – выбраться из страны, за её пределы. Конечно, в идеале у шовифа были мечты о восстании, и создании куда более лучшего общества на землях Савраса. Однако, институты шофинизма так глубоко укрепились в социальном сознании населения, что возможность постановки под сомнение как власти императора, так и государственной политики было невозможным. Поэтому, выход для Элероса был только один.
Почти сразу же по прибытию в столицу, Элеросу удалось договориться о приобретении двухэтажного здания где-то в укромном уголке Протевуша, где впоследствии не без помощи нанятых рабочих, смог переделать некогда обычный жилой дом в… Жилой дом, плюс мастерская, плюс лаборатория, но Элерос предпочитал называть это просто своим домом, хотя и не брезгая разбрасываться ранее указанными терминами с местными жителями. Обитатели района, а особенно трактирные завсегдатяи, обратили внимание на столь интересное дополнение к их привычной жизни, и как минимум раз в пару раз можно было услышать обсуждение новоприбывшего изобретателя, который к тому моменту начинал свою работу. Поскольку официально по образованию Элерос был инженером-проектировщиком, это и было его основной работой. К нему обращались те, кому нужна была помощь в проектировке как конструкций, но в основе своей – рабочих механизмов, естественно за плату, хотя Элерос в любом случае брался за работу с большим энтузиазмом. И чем сложнее было дело – тем интереснее это было решать для него. Это было словно одной огромной головоломкой, которую он должен разгадать.
Протевуш ведь является славной столицей не менее славной Империи, тут определенно есть на что посмотреть, особенно в такие яркие праздники как дни фестиваля Селерда, когда почти каждый прилавок заполнен как диковинными вещами со всего Савраса и из союзного Плиотроса… Так и вещами из других регионов. И вновь, очередное противоречие. Будь это трофеи, или полученные другими способами предметы, их всё объединяло одно: они были привезены из других регионов - абденских государств навроде Аллии, Ганзы, Санрайзу, даже из дворфийского государства Кас Модун, и так далее. И всё это при том, что официальная пропаганда и церковь пытаются доказать о никчемности абденов как отдельных разумных рас.
Элерос тогдашний, возможно, и на это бы закрыл глаза. Но с выгоранием от работы и избавления как от былого вдохновения, так и от пыла, который когда-то был в нем, всё становилось более блекло и мрачно. И что не мало важно, появлялось осознание. Элерос пытался намеренно бороться со своим состоянием, пытался развеселить себя разными способами – посещал и выпивал в тавернах, пытаясь найти дружную компанию, развлекался в борделях. Пытался начать своё привычное дело в конце концов. Не помогало. А в таком состоянии, он начинал смотреть на мир куда более блекло, но при этом, что не мало важно, наконец начал задавать вопросы. А всё ли вообще впорядке?
Он намеренно стал гулять по городу, изучая его округу. Заходил в регионы, в которые жители навроде него обычно не стали-бы заходить. Словно воспоминания из детства, когда он посещал рабские рынки уже Протевуша, причём не один из них. И образы, что он запомнил до сих пор, словно повторялись. Более того, в другом квартале он застал казнь совершивших преступление абденов – детей людской расы, что просто хотели украсть хлеб, дабы как-то справиться с голодом. И они были убиты самими жрецами Зурима. Даже больше, эту казнь выставили на всеобщее обозрение, подобно какому-то спектаклю и развлекаловке, где другие шовиф воспринимали это абсолютно так же. Это были те же жрецы, что позволяют себе без раздумий забить разумного ребенка до смерти, словно скот, но при этом игнорируют богатого фрика в соседнем районе, что перестроил храм в бордель.
О богатом сословии и вовсе нечего было говорить. Выставляющие себя чуть ли не образцовыми шовифами, избранные самими Зуримом или Нурим, на стороне трахающиеся с абденами, словно так и должно быть. С каждым разом, как в его голове прокручивались воспоминания о том, с какими шовифами ему приходилось иметь дело, что он в целом видел, к нему приходило уже истинное осознание, в каком обществе он находится. Не славная империя – гниющее государство, управляемое лицемерами, с не менее лицемерной верой. И что самое ироничное, может быть являющееся истинной тюрьмой для иных рас, но являющееся такой-же позолоченной клеткой и для остальных шовифов. Скованных одной, золотой или серебряной цепью.
На осмысление у Элероса ушло некоторое время. Несколько дней. Он безвылазно сидел в своей мастерской, даже не зажигая свечи и лампы. Он просто, почти без какой-либо концентрации смотрел на случайный объект, и думал. Пока в один момент, он не перевел взгляд на иконы Зурима и Нурим. Это были более не его покровители. Теперь это были, в лучшем случае, инструменты тиранического строя Империи, а в худшем – недостижимые монстры, которые получают удовольствие от чужих страданий. И у изобретателя кончилось терпение. Он более не хотел быть участником этого ужаса. И первое, что он сделал – разжег камин и сжег обе иконы. Для него более не было богов, и более не было религии. Он не знал наверняка, есть ли там что-то наверху или нет, но он был уверен, что что-бы то ни было, он вряд ли будет поклоняться кому-либо вновь, предпочитая, чтобы его судьба была в его, и только его руках, а не в чьих-либо. И он определенно был теперь уверен, что ни красный, ни синяя, этот контроль более не получат.
Однако, одним сжиганием икон дело не могло ограничиться. У изобретателя созрели новые планы. И первым из них, во что-бы то ни стало, наперекор всем домам, тайной службе, или даже наперекор самому императору Теодорису и наперекор самой судьбе – выбраться из страны, за её пределы. Конечно, в идеале у шовифа были мечты о восстании, и создании куда более лучшего общества на землях Савраса. Однако, институты шофинизма так глубоко укрепились в социальном сознании населения, что возможность постановки под сомнение как власти императора, так и государственной политики было невозможным. Поэтому, выход для Элероса был только один.
Нельзя сказать, что Элерос воспринял своё прозрение трезвым образом – скорее через призму некого идеализма, желания достижения справедливости и еще играющих в его голове последствий выгорания. Но этого вполне было достаточно, чтобы дать ему новый движитель и новую цель. Первоочередно ему необходимо было составить план побега, а для него нужна была информация.
Первым делом для Элероса было направиться в местную библиотеку и найти любую информацию о мире извне, причём именно подробную. И это было достаточно трудной затеей, ибо почти все труды о географии, политике, религии и истории Этерии были буквально пронизаны пропагандой, и скорее всего не имели ничего общего с реальностью. Однако, посредством долгого анализа и пары вечеров, удалось составить примерное понимание, что происходит за пределами Империи Шовиф. И главным претендентом на прибытие стала Аллия, междурасовое приморское королевство. Параллельно с этим, в изыскания Элероса также попали несколько трудов, посвященных некому континенту под названием Эфем, однако на данный момент недавно открытая земля не сильно интересовала изобретателя. Для него первым делом нужно было выбраться с Савраса на Апорис, в союзный Империи Шовиф Плиотрос. А уже оттуда сесть на корабль до другого государства, первостепенно Аллии. Что будет дальше – будет решать уже по ходу дела. Сейчас для него было важно, чтобы его план побега сработал как идеально настроенный часовой механизм.
Перед тем, как собрать все необходимые вещи и чертежи с собой, Элерос думал насчёт того, что делать с его мастерской, при учёте, что он решается на безумную авантюру с потенциально летальным исходом, а если не летальному, то определенно к исходу, что сделает его жизнь малоприятной. Понимая, что назад он вряд ли вернется, по крайней мере тем, кем он когда-то был, Элерос решает уничтожить оставшиеся чертежи и оборудование, дабы ни одна из его наработок, что возможно будет найдена, не попала-бы в руки власти. И впоследствии, всё ещё на эмоциях, творец в своем желании полностью отрезать себя от прошлого, решил поступить более радикально – полностью сжечь свою мастерскую, подстроив данное событие как случайное возгорание, пока его не было дома. Разжигая огонь в мастерской, Элерос, уже с собранными вещами, направился прочь из города.
Что, однако, горе-изобретатель не планировал, так это то, что пожар разразится слишком быстро. Перед тем, как пожарные в целом смогли среагировать, здание частично обрушилось как в сторону улицы, так и в сторону соседних зданий, провоцируя как другие пожары, так и калеча тех, кому не повезло попасть под огненную стихию. Именно из-за этого представители власти, когда обследовали уже потушенные руины мастерской, а также и признаки того, что ее владелец уже сбежал из города, получили вполне легальное обоснование объявить Элероса в розыск. Сам-же инженер уже был на дороге в Экпедевши, двигаясь как попутчик в повозке, и размышляя о том, правильно-ли он поступил, или нет.
Знакомые пейзажи проносились перед его глазами, пока он ехал. Прошло несколько дней. У Элероса перед глазами проносились чуть ли не ностальгические воспоминания о его поездке уже в столицу. Уже на более трезвую голову к тому моменту, Элерос пришёл к выводу о том, какую ошибку он совершил, устроив поджог своего рабочего места, и тем самым в любом случае гарантируя проблем на свой хвост. Однако что было сделано уже нельзя было отменить, и нужно было работать в текущих условиях. Элерос делал ставку на то, что новости о поджоге и потенциальном розыске «синего технаря» будут распространяться гораздо медленнее, чем он движется к южному берегу. И к счастью для шовифа, прибыл к окраинам Экпедевши тот достаточно тихо и без особых происшествий. Судя по всему до стражников, которые встречались на пути, новости дойти не успели. Несмотря на то, насколько потенциально критична была ситуация, Элерос решил сделать последнее сентиментальное, что он только мог себе позволить – встретиться со своими родителями.
Он прибыл прямиком к своему родному дому, где он и родился. Адран и Дреколь определенно были удивлены видеть своего сына вновь с ними, пускай и были неимоверны рады. Однако, радость от прибытия сына постепенно переросла в меланхолию. Элерос не решался сначала рассказать о том, что он планирует, но постепенно вспоминая свое прошлое с ними, ряд подслушанных разговоров и сделав свой вывод, шовиф начал свой долгий разговор с родителями издалека, лишь в конце признавшись, что он прибыл, чтобы убежать из страны. Конечно, это повергло их в шок, но исходя из того, что все они сходились во мнении о том, что Империя Шовиф – не самое приятное место в некоторых перспективах, в конечном счёте, приняли выбор сына, и хотели надеяться, что его исход закончится для него хорошо. В конце концов, последний день друг с другом семья провела в подобии Дня Нурим, тихом, и с прощальной ноткой.
Элерос покинул дом под вечер практически к тому моменту, как к дому пожаловал следователь из Протевуша, расспрашивавший родителей шовифа касательно потенциального умышленного поджога здания в столице. Это вероятно было чудо, что его не заприметили уходящего в ночь прочь от дома, но это также был вполне себе знак, что пора было делать ноги. Конечно, ситуацию облегчало то, что правохранительные органы пускай и следовали по его пятам, но не были на шаг впереди, и информация о его преступлении только попадала в Экпедевши. Это, тем не менее, всё ещё было проблемой, которая заставляла действовать только быстрее и скрытнее, избегая любых визуальных контактов со стражей. Изобретатель всеми силами старался избегать людных улиц и пользовался как обходными путями, так и тёмными переулками. К счастью, времена из подросткового возраста, когда он часто лазил по таким местам, окупились именно в этот момент. В один момент Элеросу даже показалось, что он прошёл через тот самый переулок, где когда-то был рынок рабов, ныне правда пустующий.
Наконец, Элерос достигнул порта Экпедевши. Так уж повезло, что в порту работал его знакомый еще со времен академии, который вполне себе мог оказать помощь. Шовиф сделал легенду, что ему необходимо в Плиотрос для научного обмена с учёными лексанор. Приняв эту легенду вместе с небольшим мешочком звонких монет с ликом императора всех шовифов, изобретателю было дозволено взойти на борт торгового корабля, поставляющего товары на берега Апориса. Последствием договора стало то, что шовиф отправится в Плиотрос к утру. Остальное-же время ему требовалось переждать на борту судна. Элерос предпочел находиться в трюме, дабы избежать лишних контактов или взоров, и смог выйти на палубу только когда корабль тронулся и уже вышел в открытые воды.
На палубе, шовиф около часа молча стоял и смотрел в сторону уходящего родного Савраса. В какой-то момент, Элерос даже думал, что однажды он вернется домой. Однажды, но при абсолютно других обстоятельствах.
Первым делом для Элероса было направиться в местную библиотеку и найти любую информацию о мире извне, причём именно подробную. И это было достаточно трудной затеей, ибо почти все труды о географии, политике, религии и истории Этерии были буквально пронизаны пропагандой, и скорее всего не имели ничего общего с реальностью. Однако, посредством долгого анализа и пары вечеров, удалось составить примерное понимание, что происходит за пределами Империи Шовиф. И главным претендентом на прибытие стала Аллия, междурасовое приморское королевство. Параллельно с этим, в изыскания Элероса также попали несколько трудов, посвященных некому континенту под названием Эфем, однако на данный момент недавно открытая земля не сильно интересовала изобретателя. Для него первым делом нужно было выбраться с Савраса на Апорис, в союзный Империи Шовиф Плиотрос. А уже оттуда сесть на корабль до другого государства, первостепенно Аллии. Что будет дальше – будет решать уже по ходу дела. Сейчас для него было важно, чтобы его план побега сработал как идеально настроенный часовой механизм.
Перед тем, как собрать все необходимые вещи и чертежи с собой, Элерос думал насчёт того, что делать с его мастерской, при учёте, что он решается на безумную авантюру с потенциально летальным исходом, а если не летальному, то определенно к исходу, что сделает его жизнь малоприятной. Понимая, что назад он вряд ли вернется, по крайней мере тем, кем он когда-то был, Элерос решает уничтожить оставшиеся чертежи и оборудование, дабы ни одна из его наработок, что возможно будет найдена, не попала-бы в руки власти. И впоследствии, всё ещё на эмоциях, творец в своем желании полностью отрезать себя от прошлого, решил поступить более радикально – полностью сжечь свою мастерскую, подстроив данное событие как случайное возгорание, пока его не было дома. Разжигая огонь в мастерской, Элерос, уже с собранными вещами, направился прочь из города.
Что, однако, горе-изобретатель не планировал, так это то, что пожар разразится слишком быстро. Перед тем, как пожарные в целом смогли среагировать, здание частично обрушилось как в сторону улицы, так и в сторону соседних зданий, провоцируя как другие пожары, так и калеча тех, кому не повезло попасть под огненную стихию. Именно из-за этого представители власти, когда обследовали уже потушенные руины мастерской, а также и признаки того, что ее владелец уже сбежал из города, получили вполне легальное обоснование объявить Элероса в розыск. Сам-же инженер уже был на дороге в Экпедевши, двигаясь как попутчик в повозке, и размышляя о том, правильно-ли он поступил, или нет.
Знакомые пейзажи проносились перед его глазами, пока он ехал. Прошло несколько дней. У Элероса перед глазами проносились чуть ли не ностальгические воспоминания о его поездке уже в столицу. Уже на более трезвую голову к тому моменту, Элерос пришёл к выводу о том, какую ошибку он совершил, устроив поджог своего рабочего места, и тем самым в любом случае гарантируя проблем на свой хвост. Однако что было сделано уже нельзя было отменить, и нужно было работать в текущих условиях. Элерос делал ставку на то, что новости о поджоге и потенциальном розыске «синего технаря» будут распространяться гораздо медленнее, чем он движется к южному берегу. И к счастью для шовифа, прибыл к окраинам Экпедевши тот достаточно тихо и без особых происшествий. Судя по всему до стражников, которые встречались на пути, новости дойти не успели. Несмотря на то, насколько потенциально критична была ситуация, Элерос решил сделать последнее сентиментальное, что он только мог себе позволить – встретиться со своими родителями.
Он прибыл прямиком к своему родному дому, где он и родился. Адран и Дреколь определенно были удивлены видеть своего сына вновь с ними, пускай и были неимоверны рады. Однако, радость от прибытия сына постепенно переросла в меланхолию. Элерос не решался сначала рассказать о том, что он планирует, но постепенно вспоминая свое прошлое с ними, ряд подслушанных разговоров и сделав свой вывод, шовиф начал свой долгий разговор с родителями издалека, лишь в конце признавшись, что он прибыл, чтобы убежать из страны. Конечно, это повергло их в шок, но исходя из того, что все они сходились во мнении о том, что Империя Шовиф – не самое приятное место в некоторых перспективах, в конечном счёте, приняли выбор сына, и хотели надеяться, что его исход закончится для него хорошо. В конце концов, последний день друг с другом семья провела в подобии Дня Нурим, тихом, и с прощальной ноткой.
Элерос покинул дом под вечер практически к тому моменту, как к дому пожаловал следователь из Протевуша, расспрашивавший родителей шовифа касательно потенциального умышленного поджога здания в столице. Это вероятно было чудо, что его не заприметили уходящего в ночь прочь от дома, но это также был вполне себе знак, что пора было делать ноги. Конечно, ситуацию облегчало то, что правохранительные органы пускай и следовали по его пятам, но не были на шаг впереди, и информация о его преступлении только попадала в Экпедевши. Это, тем не менее, всё ещё было проблемой, которая заставляла действовать только быстрее и скрытнее, избегая любых визуальных контактов со стражей. Изобретатель всеми силами старался избегать людных улиц и пользовался как обходными путями, так и тёмными переулками. К счастью, времена из подросткового возраста, когда он часто лазил по таким местам, окупились именно в этот момент. В один момент Элеросу даже показалось, что он прошёл через тот самый переулок, где когда-то был рынок рабов, ныне правда пустующий.
Наконец, Элерос достигнул порта Экпедевши. Так уж повезло, что в порту работал его знакомый еще со времен академии, который вполне себе мог оказать помощь. Шовиф сделал легенду, что ему необходимо в Плиотрос для научного обмена с учёными лексанор. Приняв эту легенду вместе с небольшим мешочком звонких монет с ликом императора всех шовифов, изобретателю было дозволено взойти на борт торгового корабля, поставляющего товары на берега Апориса. Последствием договора стало то, что шовиф отправится в Плиотрос к утру. Остальное-же время ему требовалось переждать на борту судна. Элерос предпочел находиться в трюме, дабы избежать лишних контактов или взоров, и смог выйти на палубу только когда корабль тронулся и уже вышел в открытые воды.
На палубе, шовиф около часа молча стоял и смотрел в сторону уходящего родного Савраса. В какой-то момент, Элерос даже думал, что однажды он вернется домой. Однажды, но при абсолютно других обстоятельствах.
Через несколько дней, корабль наконец достиг порта Флоинриджа. Плиотросс произвел на Элероса двоякое впечатление. Еще с давних времен он проникся некоторым уважением к народу лексанор, и многие слухи касательно этих орков-интеллектуалов подтвердились, когда он застал одни только доки столицы. Неимоверная чистота и жители, что все двигались словно по струнке. О таком идеале шовифам с их декадентством в высших сословиях можно было только мечтать. Однако, и методы достижения этого порядка вполне себе могли быть распознаны как варварские, учитывая что «закон» у лексанор уже давно стоит гораздо выше, чем банальная «мораль». Тем не менее, Элерос прибыл сюда не для того, чтобы обсуждать союзников шовифов, а для того, чтобы убраться куда-то на Траон.
Стоило также отметить, что Плиотрос – первое место, где Элерос встретился с другими существами вне «кандалов и ошейников», свободно мыслящие и разговаривающие друг с другом, и вполне себе мало чем отличающиеся от шовифов по своему уровню мышления, что полностью завершило полный крах идеологической базы, которую когда-то привили Элеросу. Несмотря на это, его чувства, эмоции и мысли невидимы другим существам, поэтому в основе своей все существа, что не являлись лексанорами и редкими шовифами-туристами, смотрели на него с явным презрением. Тем не менее, нужно было действовать прямо сейчас. Примерно под ночь, Элерос встретился в таверне с капитаном аллийского торгового корабля, матёрым дворфом Югором. Первоначально дворф даже не хотел заводить диалог с ящером и посылал его куда подальше. Позже, однако, под кружку пива, оба смогли разговориться, и более того, договориться насчёт поездки с ними звонким мешочком монеты и обещанием помогать с корабельным бытом.
Плавание состоялось на следующий день, и буквально перед отправкой сопроводилось плановой проверкой судна на контрабанду. Шовиф, пускай и не хотел попадаться на глаза лексанорам, всё же попадал в их поле зрение. Несмотря на это, те пускай и косились на него странно, но так как технически Элерос никакого закона не нарушал, дали добро кораблю на отплытие. Шовиф провёл несколько недель на борту судна, помогая с ремонтом и чисткой, а также даже отремонтировав хронометр судна во время пути. В конце концов, спустя несколько недель плавания, Элерос прибывает к своей свободе и жизни с чистого листа – Флисбургу, приморскому городу Аллии.
Аллия действительно оказалась милым местом, однако первое время адаптация давалась достаточно трудно. Несмотря на наличие в Аллии многих рас, на шовифа первое время продолжали смотреть несколько косо, но больше с любопытством. Всё же, за пределами Савраса шовифа редко встретишь, а если и встретишь, то типичный человек вспомнит легенды о живодерских экспериментах учёных дома Номос, что впрочем, вполне себе рассказывались и в Империи Шовиф, но уже касательно деятельности исследователей в Сцинтии.
Первое время Элерос проводил, проживая в комнате в таверне и слегка адаптируясь к новой культуре. Несмотря на то, что общий язык тот и так знал, общение с аллийцами затруднял их собственный жаргон, судя по всему, мореплавательского происхождения. Шовиф принимался за разные халтурки – помогал частным лицам с механизмами, вновь подрабатывал в кузнях, а в свободное время посещал как места скопления местных жителей и библиотеки. В планах были варианты вернуться к старому – вновь купить какое-то здание и заняться изобретательством. И эти идеи продолжали существовать, однако явно сменив свой курс.
За время нахождения в Флисбурге, Элерос не раз слышал упоминание некого Эфема, куда периодически направлялись корабли с припасами. Это название сразу же отсылало его еще к моменту, когда он изучал внешнюю культуру еще в библиотеке Протевуша, но главное было не это. Главное было то, что это некий небольшой континент, который несмотря на недавнее открытие, явно пользовался популярностью у разных авантюристов и исследователей за свою загадочность. Несмотря на то, что Элерос колебался, внутреннее любопытство, прямо будто из детства, проснулось в нем, и даже заставило улыбнуться от мысли отправиться неведомо куда и неведомо с каким исходом. Однако, смотря назад, шовифу вновь казалось, что раз уж он смог прорваться сюда, то почему-бы и нет?
С этими мыслями, изобретатель в очередной раз собрал свои вещи, и откинув неплохую сумму капитану корабля, отправился на загадочный континент.
Стоило также отметить, что Плиотрос – первое место, где Элерос встретился с другими существами вне «кандалов и ошейников», свободно мыслящие и разговаривающие друг с другом, и вполне себе мало чем отличающиеся от шовифов по своему уровню мышления, что полностью завершило полный крах идеологической базы, которую когда-то привили Элеросу. Несмотря на это, его чувства, эмоции и мысли невидимы другим существам, поэтому в основе своей все существа, что не являлись лексанорами и редкими шовифами-туристами, смотрели на него с явным презрением. Тем не менее, нужно было действовать прямо сейчас. Примерно под ночь, Элерос встретился в таверне с капитаном аллийского торгового корабля, матёрым дворфом Югором. Первоначально дворф даже не хотел заводить диалог с ящером и посылал его куда подальше. Позже, однако, под кружку пива, оба смогли разговориться, и более того, договориться насчёт поездки с ними звонким мешочком монеты и обещанием помогать с корабельным бытом.
Плавание состоялось на следующий день, и буквально перед отправкой сопроводилось плановой проверкой судна на контрабанду. Шовиф, пускай и не хотел попадаться на глаза лексанорам, всё же попадал в их поле зрение. Несмотря на это, те пускай и косились на него странно, но так как технически Элерос никакого закона не нарушал, дали добро кораблю на отплытие. Шовиф провёл несколько недель на борту судна, помогая с ремонтом и чисткой, а также даже отремонтировав хронометр судна во время пути. В конце концов, спустя несколько недель плавания, Элерос прибывает к своей свободе и жизни с чистого листа – Флисбургу, приморскому городу Аллии.
Аллия действительно оказалась милым местом, однако первое время адаптация давалась достаточно трудно. Несмотря на наличие в Аллии многих рас, на шовифа первое время продолжали смотреть несколько косо, но больше с любопытством. Всё же, за пределами Савраса шовифа редко встретишь, а если и встретишь, то типичный человек вспомнит легенды о живодерских экспериментах учёных дома Номос, что впрочем, вполне себе рассказывались и в Империи Шовиф, но уже касательно деятельности исследователей в Сцинтии.
Первое время Элерос проводил, проживая в комнате в таверне и слегка адаптируясь к новой культуре. Несмотря на то, что общий язык тот и так знал, общение с аллийцами затруднял их собственный жаргон, судя по всему, мореплавательского происхождения. Шовиф принимался за разные халтурки – помогал частным лицам с механизмами, вновь подрабатывал в кузнях, а в свободное время посещал как места скопления местных жителей и библиотеки. В планах были варианты вернуться к старому – вновь купить какое-то здание и заняться изобретательством. И эти идеи продолжали существовать, однако явно сменив свой курс.
За время нахождения в Флисбурге, Элерос не раз слышал упоминание некого Эфема, куда периодически направлялись корабли с припасами. Это название сразу же отсылало его еще к моменту, когда он изучал внешнюю культуру еще в библиотеке Протевуша, но главное было не это. Главное было то, что это некий небольшой континент, который несмотря на недавнее открытие, явно пользовался популярностью у разных авантюристов и исследователей за свою загадочность. Несмотря на то, что Элерос колебался, внутреннее любопытство, прямо будто из детства, проснулось в нем, и даже заставило улыбнуться от мысли отправиться неведомо куда и неведомо с каким исходом. Однако, смотря назад, шовифу вновь казалось, что раз уж он смог прорваться сюда, то почему-бы и нет?
С этими мыслями, изобретатель в очередной раз собрал свои вещи, и откинув неплохую сумму капитану корабля, отправился на загадочный континент.
На Эфем.
Дискорд для связи: kochergin
