Последнее редактирование:
Имя персонажа: Шуб-Ниггурат, Кармилла Файоль, Проповедник, Мы, Нечестивая
[Olihandr - системный]
Раса: Человек (Нечестивец)
Рост: 280
Возраст: 44
Спец роль: Тёмный Жрец (Зверь Времён)
Внешность персонажа:
Кармилла Файоль
Воплощение разума, точности, логического мышления и ума, которое лишено каких либо чувств. Судья между остальными, за которым остаётся финальное слово в принятие тех или иных решений.
Бездна
Есть только бездна злобы, тьмы, мерзости, удовольствия, ужасающих и грязных пороков, а также вечных амбиций с жаждой силы.
Отражение
Истеричка, что вечно вопит и ругается о чём-то, постоянно вступая в конфликты с другими личностями и поливая помоями всех увиденных за пределами чертогов разума живых существ.
Желание пожирать плоть разумных существ.
Голос стал ужасающей мелодией, эхом, несущим смерть и вселяющим ужас в сердца обычных смертных. (Частично компенсирует недостаток своими навыками из прошлого, а именно, карьерой певицы.).
Ещё более сильное стремление к жестокости, садизму, убийствам, разврату, чревоугодию и прочей мерзости, которое нужно постоянно контролировать, дабы не навлечь на свою голову проблемы.
Гедонистка, которая плевать хотела на мораль и другие устоявшиеся для общества идеалы. Кармилла с радостью бы увидела улицы заполненные вечными оргиями и празднествами.
Чёрное чувство юмора.
Расколотое на разные куски сознание.
Атрибуты:
1. Сила 7
2. Ловкость 8
3. Выносливость 12
4. Телосложение 10
5. Интеллект 15
6. Мистицизм 14
7. Восприятие 13
Одобренная модель CPM - https://ephem.exten.top/threads/tjo...jol-vestnica-porokov-temnejshix.214/post-9166
[Olihandr - системный]
Раса: Человек (Нечестивец)
Рост: 280
Возраст: 44
Спец роль: Тёмный Жрец (Зверь Времён)
Внешность персонажа:
Дева чем-то отдалённым напоминает человека, если бы не фиолетовая кожа, красные глаза, когти на пальцах, длинный язык, острые зубы, копыта, рост под 3-метра, а также рога, хвост и щупальца, что торчат из её тела, которое к тому же украшено различными золотыми украшениями и татуировками. При этом жрица имеет крайне пышные формы, большую грудь и бёдра, а также отличную фигуру. Кармиллу можно назвать привлекательной, по крайне мере по формам тела и красоте лица, если, конечно, закрыть глаза на всё демоническое. На лице также красуются два небольших рта под глазами, через которые говорят другие личины. Они могут быть и закрытыми, от чего будут походить на какие-то шрамы.
Уникальная модель (при наличии):
Знание языков: Всеобщий
Характер и личность персонажа:
После воздействия тьмы на тело и разум, в голове Кармиллы произошёл сильный раскол, от чего она мыслит и говорит (чаще всего в присутствие своих приближённых) во множественном числе. А раньше цельные аспекты её личности - заимели подобие самосознания, от чего, разум жрицы теперь проще всего будет описать как огромный стол, за которым сидят отличающиеся характером друг от друга люди, которые путём голосования пытаются прийти к тем или иным решениям.
Все личности считают себя Шуб-Ниггурат - дочерью Зверя Времён, чёрной козой лесов и матерью многочисленных чудовищ, а также воплощением плодородия, похоти, наслаждения, чревоугодия, страсти и чувственности.
Доминирующие в разуме личины:
Уникальная модель (при наличии):
Знание языков: Всеобщий
Характер и личность персонажа:
После воздействия тьмы на тело и разум, в голове Кармиллы произошёл сильный раскол, от чего она мыслит и говорит (чаще всего в присутствие своих приближённых) во множественном числе. А раньше цельные аспекты её личности - заимели подобие самосознания, от чего, разум жрицы теперь проще всего будет описать как огромный стол, за которым сидят отличающиеся характером друг от друга люди, которые путём голосования пытаются прийти к тем или иным решениям.
Все личности считают себя Шуб-Ниггурат - дочерью Зверя Времён, чёрной козой лесов и матерью многочисленных чудовищ, а также воплощением плодородия, похоти, наслаждения, чревоугодия, страсти и чувственности.
Доминирующие в разуме личины:
Кармилла Файоль
Воплощение разума, точности, логического мышления и ума, которое лишено каких либо чувств. Судья между остальными, за которым остаётся финальное слово в принятие тех или иных решений.
Бездна
Есть только бездна злобы, тьмы, мерзости, удовольствия, ужасающих и грязных пороков, а также вечных амбиций с жаждой силы.
Отражение
Истеричка, что вечно вопит и ругается о чём-то, постоянно вступая в конфликты с другими личностями и поливая помоями всех увиденных за пределами чертогов разума живых существ.
Остальные отголоски:
Голод
Новое желание, что появилось после перерождения. Стремление пожирать плоть живых существ или огромные количества обычной еды и сырого мяса.
Белый Траур
Крайне харизматичная, хладнокровная и фанатичная особа, умеющая втираться в доверие к любым живым существам, мастерски склоняя их на свою сторону. Она играется с ними, их чувствами и желаниями, надавливая на нужные точки и просчитывая все свои действия до самых мелочей.
Жрица Апокалипсиса
То, что всегда действует в интересах своей веры, игнорируя мнение других, если конечно, оно не пойдёт на пользу коварным играм Белого Траура.
Едкое Эхо
То, что является воплощением тяги к различным веществам, садизму, мазохизму, похоти, жестоким убийствам и прочим непотребствам, а также к творчеству, извращённому мировосприятием Эха.
Королевство Совести
То, что ещё способно на любовь, ласку и заботу, однако круг тех, кто удостаивается подобной чести со стороны жрицы весьма ограничен и зависит от множества факторов.
Особенности, что в той или иной мере свойственны всем личинам и отголоскам:
Положительные особенности:
Острый ум и глубокие познания в культуре, политике, искусстве и истории.
Крайне хорошо поставленная речь, что соответствует дворянину.
Высокий уровень актёрского мастерства, позволяющий превосходно отыгрывать любую роль и врать собеседникам.
Невероятное терпение, позволяющее проводить крайне долгий анализ разумных существ, дабы в будущем использовать их.
Дар от Зверя, который позволяет ей рождать чудовищ куда быстрее и эффективнее, заполняя ими материк.
Отрицательные особенности: Голод
Новое желание, что появилось после перерождения. Стремление пожирать плоть живых существ или огромные количества обычной еды и сырого мяса.
Белый Траур
Крайне харизматичная, хладнокровная и фанатичная особа, умеющая втираться в доверие к любым живым существам, мастерски склоняя их на свою сторону. Она играется с ними, их чувствами и желаниями, надавливая на нужные точки и просчитывая все свои действия до самых мелочей.
Жрица Апокалипсиса
То, что всегда действует в интересах своей веры, игнорируя мнение других, если конечно, оно не пойдёт на пользу коварным играм Белого Траура.
Едкое Эхо
То, что является воплощением тяги к различным веществам, садизму, мазохизму, похоти, жестоким убийствам и прочим непотребствам, а также к творчеству, извращённому мировосприятием Эха.
Королевство Совести
То, что ещё способно на любовь, ласку и заботу, однако круг тех, кто удостаивается подобной чести со стороны жрицы весьма ограничен и зависит от множества факторов.
Особенности, что в той или иной мере свойственны всем личинам и отголоскам:
Положительные особенности:
Острый ум и глубокие познания в культуре, политике, искусстве и истории.
Крайне хорошо поставленная речь, что соответствует дворянину.
Высокий уровень актёрского мастерства, позволяющий превосходно отыгрывать любую роль и врать собеседникам.
Невероятное терпение, позволяющее проводить крайне долгий анализ разумных существ, дабы в будущем использовать их.
Дар от Зверя, который позволяет ей рождать чудовищ куда быстрее и эффективнее, заполняя ими материк.
Желание пожирать плоть разумных существ.
Голос стал ужасающей мелодией, эхом, несущим смерть и вселяющим ужас в сердца обычных смертных. (Частично компенсирует недостаток своими навыками из прошлого, а именно, карьерой певицы.).
Ещё более сильное стремление к жестокости, садизму, убийствам, разврату, чревоугодию и прочей мерзости, которое нужно постоянно контролировать, дабы не навлечь на свою голову проблемы.
Гедонистка, которая плевать хотела на мораль и другие устоявшиеся для общества идеалы. Кармилла с радостью бы увидела улицы заполненные вечными оргиями и празднествами.
Чёрное чувство юмора.
Расколотое на разные куски сознание.
Атрибуты:
1. Сила 7
2. Ловкость 8
3. Выносливость 12
4. Телосложение 10
5. Интеллект 15
6. Мистицизм 14
7. Восприятие 13
Одобренная модель CPM - https://ephem.exten.top/threads/tjo...jol-vestnica-porokov-temnejshix.214/post-9166
Биография:
Одинокий матрос прогуливался по палубе корабля, что плыл из Аллии и относительно недавно причалил у берегов Эфема. У нашего безымянного героя появилось немного свободного времени, чтобы провести его за едой, но, он никак не мог найти место на корабле, где можно было бы спокойно насладиться своим хлебом, да парой помидоров со свежей рыбой. Вдруг, его взгляд привлекла открытая дверь в большую каюту. Как слышал наш юный друг, там, за большие деньги взяла себе комнату крайне загадочная леди лет 40, чей прекрасный и звонкий голос омрачал страшный ожог на левой части лица и один не видящий глаз на ней же. Дама была вежливой и жизнерадостной, хоть и редко выходила из своей каюты, а когда корабль причалил к берегу, она крайне быстро собрала все свои вещи и удалилась. Поскольку каюта была пуста, матрос без всякого зазрения совести зашёл в неё, чтобы хорошо отобедать. Он уселся на большую кровать и начал трапезу, разглядывая большую каюту, которую украшала различная дорогая мебель, ковры, картины да светильники. Вдруг, взгляд парня опустился на крайне потрёпанную, открытую книгу, лежавшею на тумбочке близь кровати. Он приблизился к книге, отложив свою еду, да пролистав ту быстро понял – это был дневник. По-хорошему, матрос должен был сразу же доложить капитану о том, что та загадочная госпожа забыла свою личную вещь на корабле, но человеческое любопытство взяло вверх. Уж очень нашему герою хотелось узнать о той даме побольше, а потому, он пролистал дневник в самое его начало и стал читать…
Сказать по правде, я не являюсь любительницей дневников, личных записок, научных трудов, мемуаров и прочего хлама, погружающего читателя в образ мышления, просто жизнь или невероятные духовные страдания того, кто написал их. Однако, одна простушка из Аллии заверила меня, что через записи о своей жизни — я смогу сбросить накопившийся груз лет. Что-же, почему бы не попробовать? Никто же не увидит мои личные записи.
Последнее предложение заставило матроса чуть усомниться в правильности своих действий, но окинув взглядом вход в каюту, молодой парень продолжил чтение.
Моё настоящее имя и фамилия — Кармилла Файоль и я родом из славного государства Ортос. На самом деле, довольно забавно, что раньше это название вызывало у меня чувство рвоты, но теперь, спустя года, я стала смотреть на это всё совершенно по-другому. Ох, что-то меня унесло не в том направление, продолжим. И так, родилась я в Ортосе, в его центральном граде Оролде, в семье дворян. Отца Фердинанда, к сожалению, или счастью — я никогда не знала, но слышала, что он был прославленным воином, чьи подвиги и заработали нашей семье не плохое состояние, которое позволяло содержать собственный дом в центре нашего града и в лесу за его пределами. А вот моя мать Биатрис была личностью, ну скажем так — своеобразной. Невероятно властная, суровая и крайне религиозная женщина, искренне верующая в бледное пламя и превосходство человеческой расы над остальными, что-же, позже я убедилась в совершенно обратном, но, до этого мы ещё дойдём. А также, у меня был старший брат Корнелиус, что пошёл по стопам воина, как и отец, добившись неплохих успехов на службе уже к 25 годам. Ну а я пошла по совершенно другому пути. Видите ли, моя мать и сиделки, ещё с ранних лет приметили во мне талант к творчеству, а особенно пению, по-этому, уже с 8 лет меня обучали лучшие учителя, которых могла себе позволить моя мать. Пение, танцы, актерское мастерство, живопись, ну а также, слову божьему. Кажется, Биатрис хотела сделать из меня — копию себя, иногда даже применяя телесные наказания, если, о ужас, я позволяла себе вещи свойственные детям, например, любознательность. Даже сейчас, сидя в каюте с пером и чернилами, я вспоминаю те наказания, от чего непроизвольно, кисти моих рук сжимаются в кулаки с такой силой, что из них начинает капать кровь. Ладно, продолжу рассказ.
Матрос замечает на странице засохшую кровь, но чтение всё равно продолжает.
Закономерным было то, что первое куда я пошла выступать уже в 12 лет — был детский церковный хор. Вообще забавно получается, что о себе в этот временной промежуток мне рассказать нечего. Юная я была достаточно закрытой и стеснительной девочкой, которой много чего запрещала суровая и властная мать. Единственное, что выделяло меня на фоне остальных детей, как уже говорилось выше, талант к творчеству, а особенно - пению. Мой звонкий и красивый голос прошёл со мной через года, являясь одним из инструментов моих манипуляций и до сих пор. Конечно, с таким даром я не могла остаться в хоре на всю свою жизнь. В какой-то момент, а если точнее, к 16 годам, меня и мой талант заметили, а после, предложили петь в самой крупной церкви бледного пламени. Невероятная честь, думала я тогда, наслушавшись в своё время бредней моей матери. Естественно я согласилась, выбора особо и не было. В то время, бедная, юная Кармилла просто плыла по течению. Хотя забавно, что именно помешательство моей матери на религии, привело меня к истинному богу, хотя и совершенно противоположному тому, во что верила Биатрис, ведь отдай она Кармиллу в театр или во что угодно, не являющееся церковным хором, я бы не встретила моего второго мучителя — Теобальда.
Закончив обедать, матрос не бросает своё чтение, а наоборот, устраивается по удобнее на кровати и продолжает читать дневник Кармиллы.
Поймите меня правильно, я обожала и обожаю творчество, а особенно пение — всем своим сердцем, даже несмотря на насилие и давление со стороны моей матери, я искренне получала удовольствие от пения в хоре, а мой разум был пропитан ядом бледного пламени, благодаря всё той же Беатрис. Но всё стало меняться в тот момент, когда на меня обратил своё внимание один из священнослужителей церкви — Теобальд Брон, толстый, старый, лысеющий и крайне уродливый человек в белой мантии, который лишь прикрывался своей религией и бреднями про превосходство человеческой расы, дабы подобраться к молодой мне как можно ближе. Видимо, 16-ти летняя, молодая и привлекательная девочка с ангельским голосом — вызывала у Тео движение чуть ниже пояса. Он начал постепенно, втираться ко мне в доверие, постоянно наблюдая за мной на тренировках или на самих выступлениях хора, ну а что-же я? А что я? Как я уже говорила, на то время я была отравлена ядом ложной веры, от того и не смогла разглядеть в священнослужителе его истинные намерения. Я и подумать не могла, что человек веры может совершить что-то ужасное, это в итоге сыграло со мной злую шутку.
Перелистнув страницу, матрос замечает, что 2 последующие страницы — полностью исписаны словом: НЕНАВИЖУ, а вместо чернил судя по всему — кровь. Такая картина заставила нашего героя изрядно напрячься и подумать о том, чтобы остановиться, но ведь… он слишком далеко зашёл, чтобы остановиться, ведь так? Матрос продолжил читать.
Однажды, после вечернего выступления нашего хора, Теобальд смог уговорить меня пройти с ним в его личные покои, дабы обсудить какие-то религиозные темы. Глупая дурочка Кармилла, последовала за этим, бесспорно, носителем слова божьего. Войдя в его покои и дошагав до центра комнаты, дверь за мной тут-же закрылась, заставив меня дёрнуться и резко обернуться. Я узрела лицо не некрасивого толстяка, а ужасный оскал зверя, из рта которого чуть капала слюна. Теобальд стал двигаться в мою сторону, медленно снимая одежду и неся какую-то чушь про непорочное зачатие или что-то такое. Страх, что испытала маленькая я в тот момент, невозможно отразить на этих страницах. Крохотная и напуганная девочка стала пятиться назад, споткнувшись и упав прямо на скрипучею кровать. А после, на меня навалилась эта мерзкая, старая туша, прижав прямо к матрасу и став срывать с меня одежду, ну а далее, медленно принялась за своё дело. Забавно, но хоть и прошло приблизительно 7 минут этого акта, мне всё это, показалось целой вечностью. В какой-то момент, когда этот мерзкий свин был на своём пике, за дверью послышались шаги, а после, эту старую, деревянную дверь — выбили к чёртовой матери пара стражников, вместе с моим старшим братом. Лишь позже я узнала, что за Теобальдом и его активностью давно следили, но доказательств против церковника у них не было, пока о странном внимание ко мне не доложил Корнелиус, однако, ему и в голову не пришло проследовать за священником, когда он уводил меня, нет, вместо этого он решил позвать стражу, из-за чего они не успели вовремя, ну, я ещё припомню ему этот поступок в будущем. А теперь, прошу представить эту великолепную картину: пара стражников и мой старший брат, стоят в течение 5 секунд и смотрят на голого Теобальда, рядом с которым, на кровати лежит раздетая, заплаканная Кармилла, которую уже лишили невинности, а после, Корнелиус набрасывается на ублюдка и начинает избивать его, но его вовремя оттаскивают, а этого жирного старикашку — арестовывают. Что было дальше, думаю очевидно: скандал, суд, приговор, смертная казнь. Ну а что до меня? Что-же, после такого вопиющего случая, никакой речи о продолжение моей карьеры в церковном хоре и речи идти не могло, правда моя мать старалась настоять на обратном, но тут в дело уже вмешался мой брат, сумевший остановить рвение этой ненормальной. Через своих знакомых, Корнелиус смог устроить меня в довольно старый и престижный театр имени Алейт. Не сказать, что я была сильно рада всему этому действию, ведь мой разум продолжал медленно сыпаться после того кошмара, что я пережила. Ох, сколько бессонных ночей я тогда перетерпела, сколько раз слышала хриплый голос этого чудовища у моего уха, сколько раз с отвращением смотрела на собственное отражение. Но оказали ли мне какую-то поддержку мать или брат? Нет. У одного не было времени, а вторая лишь велела мне перестать строить из себя тряпку и молиться о том, чтобы моё осквернённое тело захотел хоть кто-нибудь порядочный на этом белом свете. Однако, после того, как я лично лицезрела всё совершенство человеческой расы в лице одного жирного, старого мерзавца, моя вера стала сыпаться, как и моё психическое состояние, что не могло не сказаться на моей карьере. Мои выступления в театре становились всё хуже и хуже, я часто ругалась с другими актёрами, критики высказывались о том, что им противно смотреть на мою унылую физиономию, а мой голос и вовсе потерял ту былую звонкость с красотой. Всё это лишь сильнее толкало меня на мысль покончить со своей жалкой жизнью. Однако всё изменилось, когда я повстречала Нандора.
То был привычный день после очередной репетиции, где я умудрилась переругаться с другими актёрами и удалилась со сцены за кулисы. Там меня и поджидал Нандор Дебуа – крайне привлекательный аристократ лет 30, известный частыми выездами в далёкие страны за разными дековинками. У него было ко мне предложение. Он слышал о трагичной истории, которая произошла со мной, но по его заявлению, был способ вернуть мне искры жизни и вдохновения, которые бы вновь разожгли вы мне огонь творчества. Сейчас я понимаю, что ему нужно было как можно ближе подобраться к моему старшему брату, с которыми у него были личные счёты, но тогда, сломанная и раздавленная, я готова была хвататься за любую возможность, что мне предоставлялась, а потому – приняла предложение.
Поздней ночью, я с Нандором, скрыв свои обличия под плащами, отправились в самые глубины гетто – дом для всевозможных рас и других отбросов общества. Мы пробирались через грязные, вонючие улицы, а также иногда сталкивались с местными обитателями: бездомными, прокажёнными, а иногда и бандитами, которые, по неведомой мне тогда причине, не решались трогать моего проводника. И поверьте мне, будь я тогда той девой, что была раньше – я бы помолилась бледному пламени и бежала прочь из этих поганых мест, но, тогда осталась лишь сломанная оболочка, желавшая, чтобы её заполнили. И так, пробравшись, кажется, в самую глубь трущоб, мы добрались до крайне старого дома, похожего на лавку какой-то гадалки или что-то в этом роде. Нандор сказал, что нам нужно пройти внутрь и я послушно выполнила его просьбу. Внутри помещение и правда было каким-то магазином, полки которого были завалины различными пыльными книгами, колбочками со странной жидкостью, черепками, засохшими травами и прочем барахлом. Мы спустились в подвал, который оказался крайне огромным, и по меньшей мере, как я помню, содержал в себе несколько комнат и коридор в центре. Я послушно, как труп без жизни двигалась за своим проводником, пока на меня глазели какие-то полураздетые, татуированные люди, иногда лежащие на причудливых кроватях в окружение полуголых дам или юношей, разной расовой принадлежности, выкуривающие из причудливых трубок какую-то дрянь, чей горький запах витал в воздухе. По хорошему, это место и существ внутри него, должны были давно сжечь церковники, однако, это-же глубины гетто, сюда даже стража лезть не станет. В прочем, тогдашнею меня это и не сильно волновало, я и так была готова умереть. Нандор провёл меня в круглую комнату и усадил на удобное кресло, а после, поднёс мне странный напиток в красивом бокале и велел выпить. По началу, я колебалась, однако, под давлением моего состояния и моего проводника – я всё же выпила отвар. Ох, что было дальше описать будет крайне сложно, но я постараюсь: это словно сон наяву, в котором ты принимаешь непосредственное участие. Я точно слышала крик какой-то девы и звук капающей крови, это сейчас мне понятно, что Нандор и другие провели нечестивый ритуал с жертвоприношением, взывая к нашему богу – Зверю Времён, дабы вдохнуть в меня прилив жизни и вдохновения.
Руки матроса стали дрожать после последних прочитанных строк, но он зашёл слишком далеко, чтобы остановиться. Ещё раз судорожно проверив дверной проём, он продолжил.
Я быстро поняла, что всё получилось, ведь очнулась от бреда я полная вдохновения и тяги к жизни, чему несказанно был рад Нандор, который любезно предложил мне покинуть их злачную обитель. В театр же я вернулась совершенно другим человеком, с моего лица не спадала улыбка, а голова была полна новых идей. Те годы моих выступлений, называют золотой эпохой театра Алейт. Мой голос вновь был ангельским и полным жизни, а моя игра пробирала зрителей до мурашек. Правда никто не знал, что на протяжение 3 лет – я продолжала регулярно посещать тот дом в гетто, где вновь и вновь мне давали неизвестные травы и проводили странные ритуалы, что всё сильнее и сильнее погружало меня во вдохновение, от чего в какой-то момент, я уже и сама умела писать сценарии для пьес и тексты для своих песен. Уверенность огнём пылала во мне, передо мной стали стираться всякие ограничения, и даже моя мать не могла больше удержать мой дух. К 21 году, я полностью откинула всякие остатки веры в бледное пламя, ведь она принесла мне лишь боль и страдание, не давая ничего взамен, в отличие от того, что давал мне новый бог, которому поклонялись мои новые друзья, в том числе и Нандор, а после, стала поклоняться уже и я. Конечно, для всего остального Ортоса и моей семьи - я оставалась послушной, благочестивой и религиозной девой с талантом к творчеству, однако в те дни, когда мне удавалось отвлечься от театра и посетить подвал гетто, я отдавалась своей новой, открытой к экспериментам натуре. Долгое вливание в новый коллектив посредством ритуалов и выгоды что я получала вместе с удовольствием – не прошли напрасно. И вот, я уже сама участвую в крайне отвратительных для обычного человека оргиях как с людьми, так и с нелюдями, принимаю различные вещества и отдаюсь боли вперемешку с удовольствием. Хотя стоит сказать, что я стала познавать другие расы не как отвратительных существ, как их подносило Бледное Пламя, а как интересных собеседников. Также отмечу, что все мероприятия и ритуалы проводил сам Нандор, проговаривая в слух какие-то молитвы.
В какой-то момент, создав достаточную почву и получив полное моё расположение и доверие, Нандро стал исполнять собственный план мести, который начался с просьбы использовать мой семейный дом, который находился в лесу за пределами града, для очередной оргии и при этом, пригласив туда моего брата Корнелиуса. По началу, я упиралась, но подумала, что это будет крайне забавной местью за его промедление в прошлом, от чего я и оказалась в жирных руках Теобальда. И так, сделав кое-какие приготовления, и аккуратно покинув град, я, Нандор и 8 наших друзей прибыли в загородный дом семейства Файоль глубоко в лесу под вечер, а после, я открыла дверь, и мы вошли внутрь с стали располагаться, через пару десятков минут – приступив к обычной грязи, свойственной последователям истинной веры. Вдруг, в дверь постучали, от чего я быстро рванула к ней. Открывая её, я ожидала увидеть физиономию моего братца, от лицезрения, всего творящегося внутри ужаса и вида полуголой меня, но, вместо этого лицезрела две застывшие от злобы гримасы: Корнелиуса и Биатрис. Они влетели в дом как бешенные птицы, мать схватила меня и потащила наверх, а брат остался внизу, где встретился лицом к лицу с Нандором, что между ними было – для меня до сих пор загадка, ведь мой наставник так и не дал ответа на этот вопрос, предпочитая отмалчиваться. Когда мать дотащила меня через силу до второго этажа и заперла нас в комнате, она тут же принялась кричать на меня с такой силой, какой до этого я никогда не слышала. Биатрис обвиняла меня во всех возможных грехах и требовала, чтобы я тут же покаялась, а после послушно вызвала сюда церковных служителей и стражу, чтобы они арестовали всех еретиков. Но не стоит забывать, я не была больше той жалкой девочкой, я уже становилась чем-то большим. Сурово и твёрдо я ответила матери, что бледное пламя не дало мне и части того, что дала новая вера, но, Биатрис и слушать не желала. Назвав меня мерзкой распутницей и пообещав, что все мы сгорим в пламени, она намеревалась удалиться из комнаты… я не могла этого допустить. Эта новая вера дала мне слишком много: вдохновение, радость жизни, удовольствие, друзей и прочее и… я не могла всё это потерять вновь из-за ненавидимой мной матери. Какой-то порыв повёл меня в тот момент, я схватила ножницы, лежащие на столике, подбежала к своей матери открывавшей дверь, и последнее, что я увидела на её лице прежде, чем глубоко всадить в её горло лезвие – страх.
Кровь хлестала из шеи моей матери, пока я в порыве страха потерять всё что дали мне и гнева за детство в роли её марионетки, всаживала ножницы всё глубже удар за ударом, видя, как из её рта идёт кровь, разбавленная слюной. А когда моя мать упала, стянув меня за собой, я принялась наносит удары ножницами уже по её грудной клетки, пробивая её плоть, пока она не перестала сопротивляться, приняв объятия смерти, дарованные её родной дочерью. После, я уронила ножницы и замерла над её телом, рассматривая свои окровавленные кисти рук. Понимание того, что я натворила – медленно приходило ко мне в голову. Чувства смешались во мне, страх, радость, гнев, отвращение слились в одно странное ощущение, из которого меня быстро достал крик старшего брата. Корнелиус стоял в проходе на второй этаж, раненый в левый бок, по всей видимости, после потасовки с Нандором. Он хотел было уже наброситься на меня, как вдруг, по его голове пришёл удар фонарём, который разбившись, начала в доме пожар. Пламя стало пожирать всё, что было в доме, Нандор, что и был виновником удара – схватил меня и протащив над уже двумя телами, стал уводить ко входу. Забавно, как быстро пламя способно охватить всё, особенно если заранее ты расставляешь бочки со взрывчатым веществом, как это делал незаметно Нандор во время оргии. Видимо, он хотел после убийства моего брата – похоронить все улики, но что-то пошло не по плану, ведь главный вход был уже завален. Я своими глазами видела, как умирали мои друзья под обломками или в пламени, и ощущала, как тётушка смерть, забравшая мою мать – уже подбирается к моему горлу, дабы обхватить его костлявыми руками. Я и Нандор кинулись на второй этаж, оставшись в двоём в горящем доме. Он планировал прыгать со второго этажа, как вдруг, падающая с потолка горящая перекладина зацепила левую часть моего тела, от чего пламя охватило и меня. Наставник, не обращая внимание на это, дотащил меня до ванны. Закрыв дверь, он как смог потушил огонь, правда, половина моего тела была изуродована, а глаз и вовсе перестал видеть. После, Нандорн разбил стекло, закутал меня во взятое ранее одеяло, а после, обхватив по крепче, сиганул со второго этажа. В процессе, конечно, он заработал перелом руки, но по крайне мере – мы были живы.
Весть о страшном пожаре быстро разлетелась по всему Оролду, ведь в нём получила страшные ожоги и частично потеряла зрение известная актриса и певица – Кармилла Фаойль. А также, она трагично потеряла мать и брата. Сказать по правде, у меня и моего наставника ушли все личные сбережения вместе с деньгами матери и брата, чтобы подкупить стражу, дабы она замолчала такие подробности как: сгоревшие трупы нелюдей, следы потасовки в доме, а также присутствие там Нандрора. Очевидно, что моя карьера закончилась, благо, денег с продажи моего дома с имуществом, земельного участка в лесу хватило, чтобы я и Нандор – благополучно покинули Ортос, а также обеспечили себе безбедную жизнь. Печальным было и то, что в пожаре погибли все наши друзья, потому что они не были похоронены должным образом. Их сердца не были вырваны, а значит, Зверь никогда не сможет найти их среди недостойных. Это терзало Нандора, что желание мести стоило ему жизней своих последователей. Он, будучи жрецом своего бога – был раздавлен морально. Надежду внушало лишь то, что в живых осталась я, как последняя верная ему. Ведь всё же, признаюсь, даже не смотря на боль, что я прошла, те годы что я провела в радости и удовольствие – стоили того.
Покинув Ортос, мы отправились странствовать по миру. Нандор, уже ставший моим прямым наставником, перед уходом захватил с собой священные писания нашей веры из подвала того дома в гетто, как и некоторые личные вещи. Благодаря этим древним текстам, он и стал обучать меня необычной силе, дарованной нам нашим богом. А я и была только рада этому, ведь наконец-то, я стану проводником той веры, что вернула когда-то меня к жизни из пучины отчаяния. Нандор заложил в меня основу нашей философии – истинно идеальный мир может наступить лишь тогда, когда все живые существа откинут глупые законы и порядок как таковой, погрузив всё в беззаконие и вечный хаос.
Долгие 12 лет мы странствовали вместе, переживая различные невзгоды и трудности, встречая других последователей нашей веры в самых зловонных и тёмных местах разных государств. Я становилась более разносторонней личностью благодаря моему наставнику. По мимо искусства, я стала интересоваться философией, наукой, культурой и историей. Конечно, никуда не делось и моё актёрское мастерство, которое не плохо помогало мне врать и притворяться тем, кем я не являюсь. Мой талант был крайне высок, и даже уродство части лица и слепота не отпугивало других, а располагало их ко мне. Итогом этого стало появление двух моих образов: Драмы и Комедии. Первая –грубая, расчётливая и твёрдая дева, что испытывает сильную неприязнь к любому представителю другой расы, считая, что все нелюди должны быть или рабами, или мертвы. Вторая – добрая, весёлая и жизнерадостная дева, которая любит разговоры и в целом общение. Так мы и путешествовали, пока моего наставника не хватила сильная хворь – приковав его к постели. В последние минуты жизни он был полон радости, что смог передать все свои знания мне. Я тоже была ему благодарна за всё, а потому быстро и без боли лишила его жизни, после, я, как жрица Зверя – вырвала и пожрала его сердце, читая молитву своим чудным голосом.
И вот, спустя ещё пару лет странствий и познания мира, я услышала в одной таверне об открытие нового материка Эфем, куда уже бросилось огромное количество людей и нелюдей. И тут я подумала, это же идеальный шанс, дабы заложить основы моей веры в новые города, что возникнут на материке. Культ Зверя времён расцветёт вместе с последователями, которых я там найду. Только представьте, что за дивный новый мир нас ждёт.
Дневник обрывался ужасающей фразой. Молодой матрос уже много раз пожалел о том, что решил дочитать эту рукопись до конца. Но, страху нет места, он должен доложить капитану обо вс…
- Понравилось?
Тишину каюты нарушила та самая дама, не заметно открывшая дверь. Кармилла смотрела, как паренёк держит её дневник, чуть трясётся от страха и нервно сглатывает слюну. В голове матроса был невероятный шум, он хотел закричать, но животный страх, вызванный женщиной, половина лица которой полностью была изуродована следами от ожогов – не давал ему сделать этого. Оставался один вариант – бежать сломя голову через другую дверь, что он и попытался сделать, но вдруг, краем глаза он увидел, как жрица сложила руки и стала читать молитву невероятно звонким и красивым голосом:
- Зверь Времён, Властитель Тьмы и Хаоса, даруй мне силу, которая спасёт твою верную жрицу от раскрытия.
Матрос уже стал открывать дверь, как вдруг, из длани девы словно стрела вылетел сгусток тьмы, вонзившись прямо в горло нашего героя. Он свалился и стал захлёбываться в собственной крови, а жрица, подошла к нему и молча забрала свой дневник. Мальчишка проклял себя за глупость перед своей смертью, а Кармилла поспешно удалилась с судна, пока никто ничего не заметил.
Сказать по правде, я не являюсь любительницей дневников, личных записок, научных трудов, мемуаров и прочего хлама, погружающего читателя в образ мышления, просто жизнь или невероятные духовные страдания того, кто написал их. Однако, одна простушка из Аллии заверила меня, что через записи о своей жизни — я смогу сбросить накопившийся груз лет. Что-же, почему бы не попробовать? Никто же не увидит мои личные записи.
Последнее предложение заставило матроса чуть усомниться в правильности своих действий, но окинув взглядом вход в каюту, молодой парень продолжил чтение.
Моё настоящее имя и фамилия — Кармилла Файоль и я родом из славного государства Ортос. На самом деле, довольно забавно, что раньше это название вызывало у меня чувство рвоты, но теперь, спустя года, я стала смотреть на это всё совершенно по-другому. Ох, что-то меня унесло не в том направление, продолжим. И так, родилась я в Ортосе, в его центральном граде Оролде, в семье дворян. Отца Фердинанда, к сожалению, или счастью — я никогда не знала, но слышала, что он был прославленным воином, чьи подвиги и заработали нашей семье не плохое состояние, которое позволяло содержать собственный дом в центре нашего града и в лесу за его пределами. А вот моя мать Биатрис была личностью, ну скажем так — своеобразной. Невероятно властная, суровая и крайне религиозная женщина, искренне верующая в бледное пламя и превосходство человеческой расы над остальными, что-же, позже я убедилась в совершенно обратном, но, до этого мы ещё дойдём. А также, у меня был старший брат Корнелиус, что пошёл по стопам воина, как и отец, добившись неплохих успехов на службе уже к 25 годам. Ну а я пошла по совершенно другому пути. Видите ли, моя мать и сиделки, ещё с ранних лет приметили во мне талант к творчеству, а особенно пению, по-этому, уже с 8 лет меня обучали лучшие учителя, которых могла себе позволить моя мать. Пение, танцы, актерское мастерство, живопись, ну а также, слову божьему. Кажется, Биатрис хотела сделать из меня — копию себя, иногда даже применяя телесные наказания, если, о ужас, я позволяла себе вещи свойственные детям, например, любознательность. Даже сейчас, сидя в каюте с пером и чернилами, я вспоминаю те наказания, от чего непроизвольно, кисти моих рук сжимаются в кулаки с такой силой, что из них начинает капать кровь. Ладно, продолжу рассказ.
Матрос замечает на странице засохшую кровь, но чтение всё равно продолжает.
Закономерным было то, что первое куда я пошла выступать уже в 12 лет — был детский церковный хор. Вообще забавно получается, что о себе в этот временной промежуток мне рассказать нечего. Юная я была достаточно закрытой и стеснительной девочкой, которой много чего запрещала суровая и властная мать. Единственное, что выделяло меня на фоне остальных детей, как уже говорилось выше, талант к творчеству, а особенно - пению. Мой звонкий и красивый голос прошёл со мной через года, являясь одним из инструментов моих манипуляций и до сих пор. Конечно, с таким даром я не могла остаться в хоре на всю свою жизнь. В какой-то момент, а если точнее, к 16 годам, меня и мой талант заметили, а после, предложили петь в самой крупной церкви бледного пламени. Невероятная честь, думала я тогда, наслушавшись в своё время бредней моей матери. Естественно я согласилась, выбора особо и не было. В то время, бедная, юная Кармилла просто плыла по течению. Хотя забавно, что именно помешательство моей матери на религии, привело меня к истинному богу, хотя и совершенно противоположному тому, во что верила Биатрис, ведь отдай она Кармиллу в театр или во что угодно, не являющееся церковным хором, я бы не встретила моего второго мучителя — Теобальда.
Закончив обедать, матрос не бросает своё чтение, а наоборот, устраивается по удобнее на кровати и продолжает читать дневник Кармиллы.
Перелистнув страницу, матрос замечает, что 2 последующие страницы — полностью исписаны словом: НЕНАВИЖУ, а вместо чернил судя по всему — кровь. Такая картина заставила нашего героя изрядно напрячься и подумать о том, чтобы остановиться, но ведь… он слишком далеко зашёл, чтобы остановиться, ведь так? Матрос продолжил читать.
Однажды, после вечернего выступления нашего хора, Теобальд смог уговорить меня пройти с ним в его личные покои, дабы обсудить какие-то религиозные темы. Глупая дурочка Кармилла, последовала за этим, бесспорно, носителем слова божьего. Войдя в его покои и дошагав до центра комнаты, дверь за мной тут-же закрылась, заставив меня дёрнуться и резко обернуться. Я узрела лицо не некрасивого толстяка, а ужасный оскал зверя, из рта которого чуть капала слюна. Теобальд стал двигаться в мою сторону, медленно снимая одежду и неся какую-то чушь про непорочное зачатие или что-то такое. Страх, что испытала маленькая я в тот момент, невозможно отразить на этих страницах. Крохотная и напуганная девочка стала пятиться назад, споткнувшись и упав прямо на скрипучею кровать. А после, на меня навалилась эта мерзкая, старая туша, прижав прямо к матрасу и став срывать с меня одежду, ну а далее, медленно принялась за своё дело. Забавно, но хоть и прошло приблизительно 7 минут этого акта, мне всё это, показалось целой вечностью. В какой-то момент, когда этот мерзкий свин был на своём пике, за дверью послышались шаги, а после, эту старую, деревянную дверь — выбили к чёртовой матери пара стражников, вместе с моим старшим братом. Лишь позже я узнала, что за Теобальдом и его активностью давно следили, но доказательств против церковника у них не было, пока о странном внимание ко мне не доложил Корнелиус, однако, ему и в голову не пришло проследовать за священником, когда он уводил меня, нет, вместо этого он решил позвать стражу, из-за чего они не успели вовремя, ну, я ещё припомню ему этот поступок в будущем. А теперь, прошу представить эту великолепную картину: пара стражников и мой старший брат, стоят в течение 5 секунд и смотрят на голого Теобальда, рядом с которым, на кровати лежит раздетая, заплаканная Кармилла, которую уже лишили невинности, а после, Корнелиус набрасывается на ублюдка и начинает избивать его, но его вовремя оттаскивают, а этого жирного старикашку — арестовывают. Что было дальше, думаю очевидно: скандал, суд, приговор, смертная казнь. Ну а что до меня? Что-же, после такого вопиющего случая, никакой речи о продолжение моей карьеры в церковном хоре и речи идти не могло, правда моя мать старалась настоять на обратном, но тут в дело уже вмешался мой брат, сумевший остановить рвение этой ненормальной. Через своих знакомых, Корнелиус смог устроить меня в довольно старый и престижный театр имени Алейт. Не сказать, что я была сильно рада всему этому действию, ведь мой разум продолжал медленно сыпаться после того кошмара, что я пережила. Ох, сколько бессонных ночей я тогда перетерпела, сколько раз слышала хриплый голос этого чудовища у моего уха, сколько раз с отвращением смотрела на собственное отражение. Но оказали ли мне какую-то поддержку мать или брат? Нет. У одного не было времени, а вторая лишь велела мне перестать строить из себя тряпку и молиться о том, чтобы моё осквернённое тело захотел хоть кто-нибудь порядочный на этом белом свете. Однако, после того, как я лично лицезрела всё совершенство человеческой расы в лице одного жирного, старого мерзавца, моя вера стала сыпаться, как и моё психическое состояние, что не могло не сказаться на моей карьере. Мои выступления в театре становились всё хуже и хуже, я часто ругалась с другими актёрами, критики высказывались о том, что им противно смотреть на мою унылую физиономию, а мой голос и вовсе потерял ту былую звонкость с красотой. Всё это лишь сильнее толкало меня на мысль покончить со своей жалкой жизнью. Однако всё изменилось, когда я повстречала Нандора.
То был привычный день после очередной репетиции, где я умудрилась переругаться с другими актёрами и удалилась со сцены за кулисы. Там меня и поджидал Нандор Дебуа – крайне привлекательный аристократ лет 30, известный частыми выездами в далёкие страны за разными дековинками. У него было ко мне предложение. Он слышал о трагичной истории, которая произошла со мной, но по его заявлению, был способ вернуть мне искры жизни и вдохновения, которые бы вновь разожгли вы мне огонь творчества. Сейчас я понимаю, что ему нужно было как можно ближе подобраться к моему старшему брату, с которыми у него были личные счёты, но тогда, сломанная и раздавленная, я готова была хвататься за любую возможность, что мне предоставлялась, а потому – приняла предложение.
Поздней ночью, я с Нандором, скрыв свои обличия под плащами, отправились в самые глубины гетто – дом для всевозможных рас и других отбросов общества. Мы пробирались через грязные, вонючие улицы, а также иногда сталкивались с местными обитателями: бездомными, прокажёнными, а иногда и бандитами, которые, по неведомой мне тогда причине, не решались трогать моего проводника. И поверьте мне, будь я тогда той девой, что была раньше – я бы помолилась бледному пламени и бежала прочь из этих поганых мест, но, тогда осталась лишь сломанная оболочка, желавшая, чтобы её заполнили. И так, пробравшись, кажется, в самую глубь трущоб, мы добрались до крайне старого дома, похожего на лавку какой-то гадалки или что-то в этом роде. Нандор сказал, что нам нужно пройти внутрь и я послушно выполнила его просьбу. Внутри помещение и правда было каким-то магазином, полки которого были завалины различными пыльными книгами, колбочками со странной жидкостью, черепками, засохшими травами и прочем барахлом. Мы спустились в подвал, который оказался крайне огромным, и по меньшей мере, как я помню, содержал в себе несколько комнат и коридор в центре. Я послушно, как труп без жизни двигалась за своим проводником, пока на меня глазели какие-то полураздетые, татуированные люди, иногда лежащие на причудливых кроватях в окружение полуголых дам или юношей, разной расовой принадлежности, выкуривающие из причудливых трубок какую-то дрянь, чей горький запах витал в воздухе. По хорошему, это место и существ внутри него, должны были давно сжечь церковники, однако, это-же глубины гетто, сюда даже стража лезть не станет. В прочем, тогдашнею меня это и не сильно волновало, я и так была готова умереть. Нандор провёл меня в круглую комнату и усадил на удобное кресло, а после, поднёс мне странный напиток в красивом бокале и велел выпить. По началу, я колебалась, однако, под давлением моего состояния и моего проводника – я всё же выпила отвар. Ох, что было дальше описать будет крайне сложно, но я постараюсь: это словно сон наяву, в котором ты принимаешь непосредственное участие. Я точно слышала крик какой-то девы и звук капающей крови, это сейчас мне понятно, что Нандор и другие провели нечестивый ритуал с жертвоприношением, взывая к нашему богу – Зверю Времён, дабы вдохнуть в меня прилив жизни и вдохновения.
Руки матроса стали дрожать после последних прочитанных строк, но он зашёл слишком далеко, чтобы остановиться. Ещё раз судорожно проверив дверной проём, он продолжил.
Я быстро поняла, что всё получилось, ведь очнулась от бреда я полная вдохновения и тяги к жизни, чему несказанно был рад Нандор, который любезно предложил мне покинуть их злачную обитель. В театр же я вернулась совершенно другим человеком, с моего лица не спадала улыбка, а голова была полна новых идей. Те годы моих выступлений, называют золотой эпохой театра Алейт. Мой голос вновь был ангельским и полным жизни, а моя игра пробирала зрителей до мурашек. Правда никто не знал, что на протяжение 3 лет – я продолжала регулярно посещать тот дом в гетто, где вновь и вновь мне давали неизвестные травы и проводили странные ритуалы, что всё сильнее и сильнее погружало меня во вдохновение, от чего в какой-то момент, я уже и сама умела писать сценарии для пьес и тексты для своих песен. Уверенность огнём пылала во мне, передо мной стали стираться всякие ограничения, и даже моя мать не могла больше удержать мой дух. К 21 году, я полностью откинула всякие остатки веры в бледное пламя, ведь она принесла мне лишь боль и страдание, не давая ничего взамен, в отличие от того, что давал мне новый бог, которому поклонялись мои новые друзья, в том числе и Нандор, а после, стала поклоняться уже и я. Конечно, для всего остального Ортоса и моей семьи - я оставалась послушной, благочестивой и религиозной девой с талантом к творчеству, однако в те дни, когда мне удавалось отвлечься от театра и посетить подвал гетто, я отдавалась своей новой, открытой к экспериментам натуре. Долгое вливание в новый коллектив посредством ритуалов и выгоды что я получала вместе с удовольствием – не прошли напрасно. И вот, я уже сама участвую в крайне отвратительных для обычного человека оргиях как с людьми, так и с нелюдями, принимаю различные вещества и отдаюсь боли вперемешку с удовольствием. Хотя стоит сказать, что я стала познавать другие расы не как отвратительных существ, как их подносило Бледное Пламя, а как интересных собеседников. Также отмечу, что все мероприятия и ритуалы проводил сам Нандор, проговаривая в слух какие-то молитвы.
Кровь хлестала из шеи моей матери, пока я в порыве страха потерять всё что дали мне и гнева за детство в роли её марионетки, всаживала ножницы всё глубже удар за ударом, видя, как из её рта идёт кровь, разбавленная слюной. А когда моя мать упала, стянув меня за собой, я принялась наносит удары ножницами уже по её грудной клетки, пробивая её плоть, пока она не перестала сопротивляться, приняв объятия смерти, дарованные её родной дочерью. После, я уронила ножницы и замерла над её телом, рассматривая свои окровавленные кисти рук. Понимание того, что я натворила – медленно приходило ко мне в голову. Чувства смешались во мне, страх, радость, гнев, отвращение слились в одно странное ощущение, из которого меня быстро достал крик старшего брата. Корнелиус стоял в проходе на второй этаж, раненый в левый бок, по всей видимости, после потасовки с Нандором. Он хотел было уже наброситься на меня, как вдруг, по его голове пришёл удар фонарём, который разбившись, начала в доме пожар. Пламя стало пожирать всё, что было в доме, Нандор, что и был виновником удара – схватил меня и протащив над уже двумя телами, стал уводить ко входу. Забавно, как быстро пламя способно охватить всё, особенно если заранее ты расставляешь бочки со взрывчатым веществом, как это делал незаметно Нандор во время оргии. Видимо, он хотел после убийства моего брата – похоронить все улики, но что-то пошло не по плану, ведь главный вход был уже завален. Я своими глазами видела, как умирали мои друзья под обломками или в пламени, и ощущала, как тётушка смерть, забравшая мою мать – уже подбирается к моему горлу, дабы обхватить его костлявыми руками. Я и Нандор кинулись на второй этаж, оставшись в двоём в горящем доме. Он планировал прыгать со второго этажа, как вдруг, падающая с потолка горящая перекладина зацепила левую часть моего тела, от чего пламя охватило и меня. Наставник, не обращая внимание на это, дотащил меня до ванны. Закрыв дверь, он как смог потушил огонь, правда, половина моего тела была изуродована, а глаз и вовсе перестал видеть. После, Нандорн разбил стекло, закутал меня во взятое ранее одеяло, а после, обхватив по крепче, сиганул со второго этажа. В процессе, конечно, он заработал перелом руки, но по крайне мере – мы были живы.
Весть о страшном пожаре быстро разлетелась по всему Оролду, ведь в нём получила страшные ожоги и частично потеряла зрение известная актриса и певица – Кармилла Фаойль. А также, она трагично потеряла мать и брата. Сказать по правде, у меня и моего наставника ушли все личные сбережения вместе с деньгами матери и брата, чтобы подкупить стражу, дабы она замолчала такие подробности как: сгоревшие трупы нелюдей, следы потасовки в доме, а также присутствие там Нандрора. Очевидно, что моя карьера закончилась, благо, денег с продажи моего дома с имуществом, земельного участка в лесу хватило, чтобы я и Нандор – благополучно покинули Ортос, а также обеспечили себе безбедную жизнь. Печальным было и то, что в пожаре погибли все наши друзья, потому что они не были похоронены должным образом. Их сердца не были вырваны, а значит, Зверь никогда не сможет найти их среди недостойных. Это терзало Нандора, что желание мести стоило ему жизней своих последователей. Он, будучи жрецом своего бога – был раздавлен морально. Надежду внушало лишь то, что в живых осталась я, как последняя верная ему. Ведь всё же, признаюсь, даже не смотря на боль, что я прошла, те годы что я провела в радости и удовольствие – стоили того.
Покинув Ортос, мы отправились странствовать по миру. Нандор, уже ставший моим прямым наставником, перед уходом захватил с собой священные писания нашей веры из подвала того дома в гетто, как и некоторые личные вещи. Благодаря этим древним текстам, он и стал обучать меня необычной силе, дарованной нам нашим богом. А я и была только рада этому, ведь наконец-то, я стану проводником той веры, что вернула когда-то меня к жизни из пучины отчаяния. Нандор заложил в меня основу нашей философии – истинно идеальный мир может наступить лишь тогда, когда все живые существа откинут глупые законы и порядок как таковой, погрузив всё в беззаконие и вечный хаос.
Долгие 12 лет мы странствовали вместе, переживая различные невзгоды и трудности, встречая других последователей нашей веры в самых зловонных и тёмных местах разных государств. Я становилась более разносторонней личностью благодаря моему наставнику. По мимо искусства, я стала интересоваться философией, наукой, культурой и историей. Конечно, никуда не делось и моё актёрское мастерство, которое не плохо помогало мне врать и притворяться тем, кем я не являюсь. Мой талант был крайне высок, и даже уродство части лица и слепота не отпугивало других, а располагало их ко мне. Итогом этого стало появление двух моих образов: Драмы и Комедии. Первая –грубая, расчётливая и твёрдая дева, что испытывает сильную неприязнь к любому представителю другой расы, считая, что все нелюди должны быть или рабами, или мертвы. Вторая – добрая, весёлая и жизнерадостная дева, которая любит разговоры и в целом общение. Так мы и путешествовали, пока моего наставника не хватила сильная хворь – приковав его к постели. В последние минуты жизни он был полон радости, что смог передать все свои знания мне. Я тоже была ему благодарна за всё, а потому быстро и без боли лишила его жизни, после, я, как жрица Зверя – вырвала и пожрала его сердце, читая молитву своим чудным голосом.
Дневник обрывался ужасающей фразой. Молодой матрос уже много раз пожалел о том, что решил дочитать эту рукопись до конца. Но, страху нет места, он должен доложить капитану обо вс…
- Понравилось?
Тишину каюты нарушила та самая дама, не заметно открывшая дверь. Кармилла смотрела, как паренёк держит её дневник, чуть трясётся от страха и нервно сглатывает слюну. В голове матроса был невероятный шум, он хотел закричать, но животный страх, вызванный женщиной, половина лица которой полностью была изуродована следами от ожогов – не давал ему сделать этого. Оставался один вариант – бежать сломя голову через другую дверь, что он и попытался сделать, но вдруг, краем глаза он увидел, как жрица сложила руки и стала читать молитву невероятно звонким и красивым голосом:
- Зверь Времён, Властитель Тьмы и Хаоса, даруй мне силу, которая спасёт твою верную жрицу от раскрытия.
Матрос уже стал открывать дверь, как вдруг, из длани девы словно стрела вылетел сгусток тьмы, вонзившись прямо в горло нашего героя. Он свалился и стал захлёбываться в собственной крови, а жрица, подошла к нему и молча забрала свой дневник. Мальчишка проклял себя за глупость перед своей смертью, а Кармилла поспешно удалилась с судна, пока никто ничего не заметил.
Произношение молитв Кармиллы в слух.
Первый Круг
Первый Круг
| Щит тьмы | Ал'кш сик ии'р аван И'илс. (Примерный перевод: Его воля хранит меня) |
| Проклятие | Ск'магг йауифк хок. (Примерный перевод: Твоя слабость укрепляет меня) |
| Око тьмы | Йвак ма пхгва'кул хнакф. (Примерный перевод: Я буду видеть волей его) |
| Затмение | Иилс ма паф'ки'аг ск'халахс. (Примерный перевод: Ты ослепнешь от тьмы собственного невежества) |
| Стрела тьмы | Га зыкта'г иилт. (Примерный перевод: Тьма разит твою душу) |
Второй Круг
| Щупальца Тьмы | Ак'агтши ма ухниш, ак'ук шг'кул ввахухн! (Примерный перевод: Я взываю к щупальцам из самой бездны!) |
| Хлыст Тьмы | Шуул'ва Ск'вот'гл йу'газ йог'гхил ильфах! (Примерный перевод: Эта тень способна рассекать вашу слабую плоть!) |
| Прикосновение истинной боли | Скуу'йят гу'улфг хок! (Примерный перевод: Твоя агония продлиться вечность!) |
| Дыхание проклятого | Уулви ифис халахс кляп эрхонг в'сш! (Примерный перевод: Тьма пожрёт ваши слабые оболочки!) |
| Копье тьмы | Га зыкта'г иилт агт ворзз! (Примерный перевод: Тьма пробьёт твою сущность насквозь) |
| Скверные молитвы | Шглайос плахф мхнаус. (Примерный перевод: Я жадно попирую твоей сущностью) |
Третий Круг
| Проклятая душа | Ск'вот'гл кляп плахф мхнаус Мхагар мур аф'Oрк Туд'Рук (Примерный перевод: узри всю черноту души моей, что обрушится на тебя!) |
| Чума | Илит ки'уотк шн'ма йе'глу Шат'Яр! (Примерный перевод: Тысячи болезней обрушаться на ваши тела) |
| Затмение | УУЛ Льюк Х'ИВН Мг'уулви эт'разцки ворг (Примерный перевод: Вы не узрите уже ничего и никогда) |
| Паралич | Йвак пуул скшгьех'глу (Примерный перевод: Утони в муках своего же тела) |
