MiFRiL.
Пользователь
Последнее редактирование:
«Оно звало ее за собой.. Путь омытый мглой..»
| ИМЯ ПЕРСОНАЖА: | - Изис |
| НИКНЕЙМ В ЛАУНЧЕРЕ: | - Izis |
| РАСА: | - Элантир |
| РОСТ: | - 165 |
| РЕЛИГИЯ: | - Воля Н'хадирры. |
| СИЛА: | - 12 |
| ЛОВКОСТЬ: | - 13 (+2) |
| ВЫНОСЛИВОСТЬ: | - 8 |
| ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ: | - 7 |
| ИНТЕЛЛЕКТ: | - 15 (+1) |
| МУДРОСТЬ: | - 14 |
| ВОСПРИЯТИЕ: | - 10 |
| ПРОФЕССИЯ [ДОБЫВАЮЩАЯ] | - Травник |
| ПРОФЕССИЯ [РЕМЕСЛЕННАЯ] | - |
| СПЕЦ. РОЛЬ: | - Жрец |
| ВОЗРАСТ: | - 103 [35] |
| ЗНАНИЕ ЯЗЫКОВ: | - Всеобщий (поверхностно) , Элантирский |
☥ Внешность персонажа ☥
Пред вами создание, будто вышедшее из предвечных грез океана... Невысокая и тонкая, почти прозрачная в своей хрупкости. Её кожа покрыта голубоватой чешуёй, что мягко переливается фиолетовыми искрами. Там, где свет почти не достаёт, в изгибах хвоста и под ключицами мерцает тонкий люминесцентный отблеск. Глаза её слепо-белые, будто потерявшие свет, но черные вертикальные зрачки следят за вами с пугающей точностью. С головы ниспадают мягкие тонкие отростки, как ламинария, того же прозрачного, бледного цвета, что и кожа, и вместо волос плавно колышутся в воде. За удлинёнными ушами, обрамлёнными украшениями из костей и жемчуга, едва заметно пульсируют жабры. На теле множество даров моря; Грудь прикрыта раковинами а на бёдрах плотный пояс из переплетённых водорослей, в который вплетены кости, блёстки панцирей, кораллы, шипы. Голос низкий, бархатистый с мягкой вибрацией. Каждый, кто послушает ее речи - уже будет очарован, ее миловидные повадки, аккуратные, словно выкованные годами не требуют громкости, чтобы заставить слушать. А манеры.. изысканны. Она двигается как будто не торопясь, но ни один её жест не бывает напрасным. Даже когда она склоняет голову, это выглядит как жест благословения или приговора.
Голос Изис
Модель
☥ Характер слабости, привычки и манеры. ☥
| Умная, сдержанная, расчётливая: | «Тот, кто говорит меньше всех - слышит больше всех.» |
| Не доверяет людям и другим расам, но умеет быть обходительной: | «Я улыбаюсь, чтобы ты расслабился, а не потому что я рада тебе» |
| Одиночка по сути, держит дистанцию от всех: | «Ближе всех ко мне - вода. Она не врёт и не требует взаимности.» |
| Гордовитая: | «Я не выше тебя - я просто дальше от падения.» |
| Высокий самоконтроль: | «Лицо - обложка. чем тише оно, тем прочнее.» |
| Умеет манипулировать, предпочитает побеждать мягкой силой: | «Ломают стены. Двери - открывают. Я предпочитаю быть дверью.» |
| Не импульсивна, всегда действует с расчётом: | «Щука не дёргает крючок, она ждёт, пока он сам утонет.» |
| Жестокость возможна, если она ведёт к нужной цели: | «Жертва это не больно, больно когда она была напрасной.» |
| Власть и порядок важнее чувств: | «Хаос может быть прекрасен но он не умеет править.» |
Привычки;
| Часто прикасается к воде, обливает руки | |
| Плохо переносит сушу — жабры воспаляются, кожа сохнет | |
| Не любит физический контакт | |
| Следит за тем, как выглядит со стороны | |
| Изучает морскую флору и фауну, ведёт личный бестиарий |
Слабости;
| Психологическая зависимость от порядка |
| Не умеет доверять |
| Физически уязвима вне воды |
| Иногда чувствует одиночество, но не признаёт этого |
Сильные стороны;
| Охраняема Волей Н'хадирры. |
| Харизматичная. |
| Самодисциплинированна |
| Адаптивна в трудных ситуациях |
Мать Изис была не из народа рифов. Она родилась в одном из отдалённых кланов, где поклонялись другому богу - холодным, безмолвным, хладнокровным - ШогГнота. С детства её не оставляло ощущение, что вера, в которой она росла, - не жива. Ритуалы казались пустыми, обряды ужасными. Всё изменилось, когда она впервые услышала имя Н’хадирры. По итоговым рассказам - это были баллады местных. Это имя шептали старухи на границе её клана, с опаской, будто бы сама богиня могла услышать. Она тянулась к Н’хадирре, как к свету на дне. Со временем она решилась на невозможное - бежать. Она покинула клан, отреклась от своего рода и тайно отправилась в город рифов, где располагался один из великих храмов богини. С ней пошёл и её возлюбленный молодой элантир, что не колебался ни дня. Он не разделял её веру, не понимал её зова, но не смог оставить её одну. Ради неё он покинул дом, клан и прежнюю жизнь. Они прибыли в Фарла’Хар город, что вырос среди белых костей и шпилей, поднявшихся со дна на месте погибших. Там мать Изис предстала перед храмом где просила только служения и шанса. Сначала её едва допустили даже до порога, но она приняла обет молчания, прошла ритуалы посвящения и отдала себя вере. Служила усердно, без тени жалобы, соблюдала все посты, участвовала в обрядах. Работала в храме, мыла полы, пела литании, носила "воду" для жриц. Красотой и искренностью она снискала расположение нескольких жриц. Они взяли её под опеку сначала как послушницу, а затем, после необходимых лет обучения, привели к алтарю, где она была принята как одна из них. Отказ от старой веры, следование кодексу, усердие и верность всё это дало ей новое имя и новую жизнь. Через несколько лет в храме родилась дочь - плод её связи с тем самым мужчиной, что пошёл за ней в никуда. Он же вступил в военные ряды, где добивался авторитета потом и кровью, доказывая свою полезность и верность новому городу. Он выходил на охоту к близь стоящих сухих городов, продолжал род во имя Нхадирры и убивал неверных. Так.. он и заслужил возлечь на ложе вместе со своей возлюбленной - отныне жрицы Н`хадирры.
Обыкновенная жизнь в городе Фарла’Хар не была скучной ведь она текла размеренно, как сами воды, что ласкали коралловые шпили, поднимавшиеся ввысь из глубин... Город отражал переливы небесного купола сквозь толщу воды.. Тут всё было пронизано верой в Нхандирру. Изис родилась в храме, и это само по себе уже определяло её путь ведь родиться от жрицы, и не просто служительницы, а хранительницы обетов значило быть избранной с самого первого вдоха. Отец ее был - один из главных морских полководцев. Даже другие элантиры склоняли головы перед ней, едва видя, как мать несёт её на руках младенца. С детства она была окружена покоем храмовых залов, она росла внутри пантеона, впитывая законы ритуалов, разгадывая узоры на стенах, читая знаки в подводных течениях и вкусах растений.
Но жизнь не ограничивалась только
С самого детства за ней тянулся странный, едва уловимый след и нет это не не свет и не тень, а что-то другое, особенное... Киты подплывали к самому краю храмовой лагуны, и, будто забыв про осторожность, медленно проходили мимо, издавая протяжный, низкий звук, от которого вибрировали колонны и гасли светляки в кораллах. Дельфины - обычно настороженные и суетливые медленно кружили вокруг неё, иногда касались лбом её ладони или хвоста, а однажды даже сопровождали до самой окраины рифа, ни разу не оторвав взгляда. Старшие жрицы смотрели на это без удивления, однако эти существа были особенны среди элантиров. Среди народа шло поверье, что подобная близость этих существ - не просто случай. Говорили, что в дельфинах живут духи погибших сестер, тех, кто прежде служил храму, тех, кто погиб вдали от города, оставив обеты незавершёнными. А киты это те, чья смерть была тяжёлой, но достойной.. воителей Нхандирры. Иногда, когда она закрывала глаза и прислонялась щекой к гладкому боку огромного животного, казалось, будто в голове всплывают слова, чужие воспоминания, не её голос, но такой знакомый.
Вообще... У неё была одна страсть, не связанная напрямую с пением молитв или сложными ритуалами - изучение всего, что росло, ползало, сверкало и благоухало в подводных глубинах. Пока другие жрицы молча возжигали водорослевые лампады в залах богини, она могла часами скользить меж каменных трещин, наблюдая, как распускается морская роза или как переливаются шипы у крохотного иглокрыла. У неё был собственный бестиарий, бережно сплетённый из нитей жемчужной нити и страниц из высушенных пластов ламинарии. В него она записывала всё = повадки редких тварей, форму их зрачков, как они шевелят плавниками, когда боятся, и чем пахнут их выделения. Иногда она зарисовывала - схематично, почти грубо и быстро, иногда описывала, будто рассказывала кому-то вслух:
“Этот моллюск приживается только в расщелинах с горячими водами, а если пощекотать ему верхний гребень - начинает издавать звук, похожий на детский смех...”
В её покоях, среди ароматов соли, пыли водорослей и старой чешуи, всегда можно было найти мозаики из засушенных растений, маленькие склянки с окрашенной водой и перламутровыми грибами, мягко пульсирующими в темноте...
Чем дольше она молилась, тем чаще к ней стали приплывать киты. Они подходили неслышно, громадные, дышащие тёплым туманом, с глазами полными тяжёлой, вековой боли. Они кружили рядом, не нарушая ритуала, просто были. Дельфины ложились вдоль её тела, будто согревая, а она продолжала петь. У жриц говорили: если духи старших сестёр признают в тебе наследницу, они будут рядом. А если нет - ты услышишь только свои собственные эхо. Но она не была одна. На каждом ритуале, в каждую ночь голодания, в каждый день, проведённый в одиночестве, кто-то незримо был рядом. Иногда она чувствовала прикосновение плавника. Иногда невесомый шепот у самого уха. Позже начались служения. В больших залах, где горели светящиеся кораллы и ряды жриц плыли по кругу, воспевая циклы жизни и смерти. Ей доверяли нести ключевые слова, вести ритуалы...
Внутренний круг жриц не титул, не орден, не награда. Это скорее место в потоке, в сплетении глубинной ее воли. Те, кто
попадает туда, редко улыбаются, ибо их лица становятся отражением самой богини - спокойные, чуждые, как холодная вода. Старшие начали доверять Изис больше: позволяли очищать сосуды, просили вести наблюдение за приливами, перебирать пергамент с летописями и прочим. И всё же... И всё же настоящим переломом стало ритуальное молчание. Оно назначается не всем а только тем, кто способен выдержать тридцать три лунных цикла без слова не написанного, не произнесённого.. Молчание не как наказание, а как проверка, испытание, что ей не нужны обыкновенные живые устои.. И вот однажды, накануне ритуала Благословения Солнца, ей вручили перламутровую нить. Просто старая жрица, та, что давно не поднималась со своего ложа, протянула ей её в ладонь. Без слов и без объяснений. Перламутровая нить - знак Внутреннего круга жриц.
С этих пор девушка стала обучать сама таких же, какая была сама. Ученицы приходили юные, в их голосах страх.. кто-то пытался казаться мудрой, кто-то служащей с рвением, но её не обманешь, она знала: под кожей каждой из них - рой мыслей, желаний, страхов, не очищенных ещё, не готовых! В первые дни она почти не говорила, просто смотрела и присутствовала. Сдержанность была первым уроком. Утренние обходы кораллов в молчании, течение пищи через руки - без лишнего движения. Даже дыхание она учила делать осознанным ровным, текучим, будто ты часть рифа. Послушницы злились, сбивались, раздражались. Но однажды наступал момент — не для всех, но для тех, кто способен - когда всё становилось тише. Мир переставал шуметь. И тогда она подходила, касалась пальцами их висков - и говорила первое слово. Одно. Чистое.
На храмовом берегу, во время затяжного лунного стояния, когда вода в лагуне обретала зеркальную гладь, к прибежищу подплыл странник. Старый элантир, покрытый коралловыми шрамами, с грубым бархатным голосом. Его звали Раен, и он был из далёкой Аллии - морской перекрёсток, старый город на изломе течений, где встречаются верующие, изгнанники и торговцы жемчугом. Да, это был город людской, но кто знает - что происходит под водой, верно? Он принёс карты, выцвевшие, и рассказы о забытой земле, что лежит за сквозными течениями - Эфеме, острове, о котором знали лишь старухи да затворницы. Остров был укутан странными приливами и глубинным ветром, и туда, говорили, уходили древние жрицы, что несли с собой зерно веры, если берег обнажался и храмы уходили под песок.
Как бы странно ни звучало, она знала что ей надо туда. Для продолжения ее воли, как шанс стать сильнее и показать свое предназначение, всё же - стать лидером, ведущую народ за собой - великая цель для каждой жрицы из ее рода. Путь лежал через Аллию, где можно было поймать течения, ведущие за "Молчун-гребень" и в слепую зону карт туда, где Эфем. Она не шла одна. Раен предложил сопровождение. Он был стар, но хранил в себе память тех, кто ушёл и был опытен в путях, что знали не компасы, а только слух китов, кстати.. какое то время их вели и киты, а так же - верный приятель, за столь долгое время, с которым та смогла .. содружится, и кажется тем - кто был не последним лицом в ее жизни. Раен говорил, что путь длился через опасных водных существ, но являться им на глаза - те не стали, дабы попробовать "приручить". - а по пути, Раен помог освоить азы местного языка, хоть та и не особо понимает суть речей - это неотложная цена за веру.
