Rovan de Hea
Пользователь
Последнее редактирование:
Каллидус Раневский — второе имя, оно же служебное, используемое для прикрытия и работы.
“Шрам” — прозвище, выбранное как символизм своего упорства и сарказма над самим собой.
“Лунь” — прозвище, полученное не только из-за выцветшей пряди волос, но и из-за непредсказуемых движений в фехтовании.
ZaImperatora
Человек
190 см
Является приверженцем церкви Бледного пламени, но вопрос веры его интересует не столько, сколько служение инквизиториуму.
Сила - 14
Ловкость - 10
Выносливость - 12
Телосложение - 15
Интеллект - 7
Мудрость - 13
Восприятие - 8
Охотник
Инквизитор
43 года
локонами, в коих прослеживается пару выцветших прядей. Лик его бледен как снег, не знающий теплоты солнечных лучей, всё детство и юность живя в холодных землях, где тёплое солнце было роскошью раз в пару месяцев. На самом же лице красуется аккуратно подстриженная тёмная борода
и пару неглубоких шрамов в верхней части
переносицы. Ярко-карий, почти что янтарный цвет очей придаёт искру в тёмный образ инквизитора, делая его взор глубоким и проницательным, а густые брови выражают мимику и насыщенность эмоций. Облачён тот в не менее тёмные одеяния, чем его собственные волосы: кожаные сапоги, штаны из утеплённой тёмной ткани, подобие камзола, перевязанный поясами, и накидка, служащая плащом. На руках носит плотные перчатки, заправленные в наручи из кожи, а на вые красуется медальон с изображением ульфхамаха.
Уникальная модель (при наличии): Отсутствует
Знание языков: Всеобщий
личность, сочетающая в себя положительные и отрицательные стороны. Ещё с юношеских лет был прирождённым лидером, объединяя вокруг себя людей и направляя их к общей цели. Будучи наблюдательным и смекалистым, легко понимает психологию мышления человека, что позволяет ему оставаться спокойным,
собранным и рациональным. Когда дело касается ремесла инквизитора, становится бескомпромиссным и убеждённым в своих целях, что может казаться фанатизмом, но сам по себе является реалистом. Он убеждён в необходимости служить идеалам и человечеству, в построении мира, где
во главе угла стоят порядок и цель, ведь те идут на благо человечества в долгосрочной перспективе. При этом по отношению к нелюдям весьма тщеславен и пренебрежителен, их судьбы не волнуют его, до тех пор,
пока нелюдь не докажет свою “человечность”. Но то, что Кадар никогда не примет, так это магия, и любая связанная с ней ересь, ведь это первозданный хаос, неконтролируемый и всеразрушающий, а хаосу не место в новом мировом порядке. Ко всем же, кто не разделяет его взгляды, относится с безразличием, если те встанут на пути – они умрут. В бою же он неустрашим, каждое его движение отточено в непосильных тренировках и не менее тяжёлых сражениях. С высоты своего опыта его трудно чем-то удивить, поэтому частенько смотрит на противника с высока, при этом не исключая возможности своего поражения. Помимо удивительных боевых навыков, не обделён выдающимся интеллектом, что выражается в его глубокой образованности, начитанности и понимании сути природы вещей. Особое внимание он уделил в заучивании еретических способностей существ, таких как Аберрации, ведьмаки Сэдрика и тёмные жрецы, чтобы в будущем при надобности противостоять и им.
Плюсы:
- Лидерство: не боится брать ответственность, способен разрабатывать чёткие стратегии для достижения поставленных целей, видит долгосрочную перспективу и умеет принимать взвешенные решения.
- Гнев человеческий: непосильные тренировки не просто закалили тело и разум Кадара, а изменили его вплоть до неузнаваемости, сделав его расчётливым, стойким и смертоносным воином.
- Выдающийся интеллект: ещё в самом юном возрасте освоил базовую арифметику, а став инквизитором начал применять свои знания против ереси, придумывая замысловатые тактики и извлекая информацию все различными способами и хитростями.
- Адаптивность: учитывая постоянные изменения внешней среды, он быстро научился адаптироваться к новым условиям и ситуациям, гибко реагируя на ситуации, вызовы и проблемы.
- Гнев человеческий: непосильные тренировки не просто закалили тело и разум Кадара, а изменили его вплоть до неузнаваемости, сделав его расчётливым, стойким и смертоносным воином.
- Выдающийся интеллект: ещё в самом юном возрасте освоил базовую арифметику, а став инквизитором начал применять свои знания против ереси, придумывая замысловатые тактики и извлекая информацию все различными способами и хитростями.
- Адаптивность: учитывая постоянные изменения внешней среды, он быстро научился адаптироваться к новым условиям и ситуациям, гибко реагируя на ситуации, вызовы и проблемы.
Минусы:
- Человеческое эго: как и любой человек, он в меру тщеславен и горделив, особенно по отношению к нелюдям.- Влияние церкви: быт инквизитора пронизан религией и от неё не отделим. Являясь приверженцем церкви Бледного пламени, сформировались предрассудки и ярлыки на счёт нелюдей, но исповедовать Пламя чистоты искренне никогда не получалось, предпочитая отдавать всего себя на борьбу с ересью. Но в вопросах верах до сих пор придерживается именно Бледного пламени.
- Конъюнктивит: имеет слабое воспаление слизистой оболочки левого глаза, из-за чего имеет сильную светочувствительность, сопровождающаяся слезотечением на левом глазу.
- Недоверчивость: работа инквизитором научила его критически подходить к любой информации, не воспринимая ничего за правду. Каждый в этом мире движем своими целями и желаниями, но никто не хочется оказаться в чужой ловушке, поэтому лучше держать всех на расстоянии.
Предисловие
Жизнь этого человека можно было описать одним словом – борьба. Борьба с ересью, ради высшего блага человечества и построение лучшего мира. Борьба внутренних противоречий, добродушие и долг, коим приходится уживаться в одном человеческом сердце. Борьба с желаниями, очередной отказ от благ земных и искушающих, во имя служению великой цели. Он не был праведником, но делал всё, что было в его силах. Он падал, ломался, рвал и метал, и снова вставал, чтобы снова упасть. Низменный человек, в попытках изменить мир раз за разом напарывался на то, за что так отчаянно боролся. Он до сих пор не поддался отчаянию и продолжает верить в свою миссию, но питать бессмысленные иллюзии о собственноручном мирном небе было бы всего лишь детской наивностью, никак не отражающую природу вещей, потому единственный логический выход, держащий в нём краски жизни – поиски средства тотального контроля. Однако жизнь была его насыщенной, и не передать словами, не описать на бумаге, как из памяти его множество паутин сплетались в образы тысяч картин. Многое может быть опущено или недосказано, но историю своего становления на путь святой инквизиции он не забудет никогда. Пережитое навсегда изменило его, впрочем, другой жизни он и не знал…
Пролог
Ветер щедро надумал паруса. Уже неделю величавый корабль скрипел и стонал, держа путь на Эфем, к городу Аванто. Он вёз всякого рода пассажиров, решивших по своим личностным причинам посетить, как поговаривают, “проклятый материк”. Выделялась средь всех на борту лишь одна группа людей, состоящая из пяти человек. На вид все были крайне подозрительными и мрачными, ни с кем из “чужих” не общались, лишь изредка перешёптывались друг с другом. Их присутствие на корабле хоть и вызывало ряд вопросов, но было незаметным, ибо передвигались они словно по расписанию и долго на одном месте не задерживались, предпочитая не высовываться из своих кают. Но был и среди них особо выделяющийся пассажир, своим хмурым ликом отталкивающий даже матросов. В отличии от всей группы он был более сговорчив с другими пассажирами, непринуждённо общаясь с ними и расспрашивая о месте назначения, зачем сами туда едут и какие ходят слухи про это место. Сейчас пассажир одиноко стоял на палубе. Откинув капюшон плаща, подставлял лицо солёным брызгам. Это стало его каждодневным ритуалом: выйти из каюты на палубу, выбрать место, откуда можно в молчании смотреть на море, а потом вернуться к себе. Иногда вместо полубака он выходил на ют, но и оттуда неизменно разглядывал белые гребни волн. Каждый день кто-то да наблюдал за ним. Матросы привычно трудились на палубе и на мачтах, обменивались шутками и время от времени украдкой поглядывали на задумчивого человека в плаще. «Он бледен как смерть! — шептались они. — Может кто-то важный? — спрашивали они себя.» Вот и сейчас команда косилась на пассажира, а тот отошёл от планшира и опустил капюшон. На мгновение замер, склонив голову и опустив руки. Кое-кто из матросов даже побледнел, когда таинственный незнакомец проходил мимо, возвращаясь в свою каюту. Этим таинственным пассажиром был лидер очередной инквизиторской экспансии на Эфем — Кадар де Тейн, все знающие его под именем Каллидуса Раневского. Магистры возложили на него ответственность за группу младших инквизиторов, и теперь все они направляются в одно место с одной целью – нести волю священной инквизиции и уничтожать ересь. А пока корабль продолжал неторопливо плыть, время продолжало неумолимо тянуться. Долгие две недели дороги надо было справить с толком, но все нужные книги были уже прочитаны, знания повторены, а мечи заточены, и всё за первую неделю плаванья. Оставшуюся неделю Каллидус решил посвятить написанию дневника, что не только бы скрасило его морские будни, но и напомнило, ради чего он сражается, какую миссию выполняет и чего добивается. И вот, войдя к себе, инквизитор потянулся к сумке с вещами, вытаскивая из неё книжицу с кожаным переплётом, что купил незадолго до посадки на корабль. Он сел за стол, подвинул чернильницу поближе, раскрыл первую страницу, и недолго думая, начал писать.
Глава I
“Человек с единственной судьбой”
“Человек с единственной судьбой”
Это была ничем не примечательная, зимняя ночь, ни жарко, но и не холодно, луна святила ясно, но частенько заходила за тучи. На улице тишина, и лишь слабый звук цоканья копыт лошадей давал о себе знать. Была ранняя Ортосвская зима, снег начал выпадать ещё месяцем ранее, но сугробов было нигде ни видать. Время было полночь. Не смотря на поздний час, во всех ближайших домах всё никак не погасал свет. Причиной тому были громкие женские вопли и стоны, что казалось не давали спать всей улице. Четвёртое декабря – день рождения Кадара де Тейна, кровного сына Дариуса де Тейна и его жены Катерины. В момент родов в доме по мимо рожавшей находились двое: служанка и повитуха. Через пару минут, когда малыша уже достали из матери, в дверь вбежал весь бледный и вспотевший мужчина, коим был отец ребёнка. С ходу тот подбежал к кровати и упав на одно колено он нежно взял шуйцу жены, торопливо рассказывая, как его задержали на работе. Но не успев договорить, тут же расслышал детский плач и крики. Обернувшись и встав на ноги, на руках повитухи он увидел едва появившегося на свет младенца, что раздирал глотку от криков. Взяв на руки, отец поднял его высоко над своей головой, оценив вес новорождённого в четыре килограмма. На лице засияла нежная улыбка, он опустил малыша и вновь отдал его повитухе, в то время мать уже успела отдышаться после тяжёлых родов. Оба были счастливы, иметь здорового ребёнка было лучшей благодатью для семьи. На радости отец вновь взглянул на плачущего младенца и недолго думая нарёк его именем Кадар, что с древне-ортосвского означало “сила”.
Вскоре вся знать в Оролде прознала, что у магистра Ортосвского инквизитория родился сын. Ещё долгое время матери дарили разного рода подарки, а отца поздравляли с здоровым сыном. Однако, для инквизитора видится с семьей, это непозволительная роскошь, а тем более для магистра. Юный Кадар почти не видел отца, а когда удавался момент, они лишь молча ужинали всей семьёй, но даже такие тёплые мгновения грели сердце юноши.
Вскоре вся знать в Оролде прознала, что у магистра Ортосвского инквизитория родился сын. Ещё долгое время матери дарили разного рода подарки, а отца поздравляли с здоровым сыном. Однако, для инквизитора видится с семьей, это непозволительная роскошь, а тем более для магистра. Юный Кадар почти не видел отца, а когда удавался момент, они лишь молча ужинали всей семьёй, но даже такие тёплые мгновения грели сердце юноши.
Обучать чему-то юного Кадара начали довольно рано. Едва он научился ходить, как скоро его уже учили читать, а следом и писать. Для своего возраста он делал большие успехи, от чего мать считала его подарком самого Пламени чистоты. Так к четырём годам Кадар уже самостоятельно читал книжки, понемногу осваивая базовый счёт. Каждый день компанию мальчику составляла служанка в семье, молодая девушка с ласковым именем Лизанька. Её каштановые волосы переливались на свету, а утончённое чёрное платье с белым фартуком придавали ей особую эстетику красоты. Она самостоятельно готовила еду в доме и обслуживала всю семью, в свободное время следя за чистотой в доме и общаясь с маленьким Кадаром.
Что до матери мальчика, то как и полагается благородной даме и жене влиятельного человека, Катерина была неотразима. Её шёлковые тёмные локоны были как волны при завывающем ветре, или как тоненькие чёрные ниточки, свисающие с головы. Кожа была благородно-бледной, румянца не было. Её завораживающие лазурные глаза были как два маленьких сапфира, сияющие средь ночного неба, а аккуратно сложенные реснички дополняли образ заботливой и доброй матери. Несмотря на своё благородное происхождение, Катерина оставалась верной хранительницей домашнего очага, иногда помогая служанке с готовкой. Для неё Лизанька всегда была самой верной подругой, что и совет даст, и руку помощи подаст. В основном же мать Кадара, как и отец, в доме отсутствовала, разъезжая по городу и принимая участие в разных встречах, но и внимание своему дорогому сынишке уделять не забывая, каждый день расспрашивая его о том, как прошёл его день и чему новому он научился. Она собственноручно оплачивала ему лучших столичных учителей, не стеснялась баловать его всякими вкусностями, а взамен Кадар радовал её своими успехами в учёбе и выражал свою искреннюю любовь.
На свой пятый день рождения в подарок от матери Кадар получил серебряную брошь в форме цветка, которую та закрепила на его маленьком фраке. В честь такого знаменательно события, на весь вечер был арендован большой загородный особняк, куда была приглашена вся знать Оролда. Весь вечер мать ни на шаг не отходила от своего сына, ведя его за ручку и знакомя с гостями. Пожалуй, единственное, что хорошо помнил Кадар с того праздника, это те минуты блаженства, свободы и одновременного волнения, ведь не часто ему удавалось выйти из дома, а на такое торжественное событие – в первый раз. Впрочем, тот вечер Кадар запомнил на всю жизнь, и вовсе не из-за шикарного вечера, посвящённого только ему, а из-за поворотного события, случавшееся с ним уже после праздника. В тот вечер на его дне рождения присутствовал даже его родной отец, чего Кадар очень долго ждал. Но перед тем, как продолжить, стоит отметить, что отец мальчика был человеком суровым и строгим, не терпел непослушания и пресекал любые попытки нарушения каких-либо правил. В детстве Кадару казалось, что он контролирует всё вокруг себя и даже людей окружающие его. Был он человеком высоким, на его лике полным морщин красовался ожог на правой щеке, вероятно полученный в сражении с магом. Волос было не много и все седые, он был коротко подстрижен, что только придавало ему суровости, а на лице под носом были аккуратные, такие же поседевшие, как и волосы усы.
На свой пятый день рождения в подарок от матери Кадар получил серебряную брошь в форме цветка, которую та закрепила на его маленьком фраке. В честь такого знаменательно события, на весь вечер был арендован большой загородный особняк, куда была приглашена вся знать Оролда. Весь вечер мать ни на шаг не отходила от своего сына, ведя его за ручку и знакомя с гостями. Пожалуй, единственное, что хорошо помнил Кадар с того праздника, это те минуты блаженства, свободы и одновременного волнения, ведь не часто ему удавалось выйти из дома, а на такое торжественное событие – в первый раз. Впрочем, тот вечер Кадар запомнил на всю жизнь, и вовсе не из-за шикарного вечера, посвящённого только ему, а из-за поворотного события, случавшееся с ним уже после праздника. В тот вечер на его дне рождения присутствовал даже его родной отец, чего Кадар очень долго ждал. Но перед тем, как продолжить, стоит отметить, что отец мальчика был человеком суровым и строгим, не терпел непослушания и пресекал любые попытки нарушения каких-либо правил. В детстве Кадару казалось, что он контролирует всё вокруг себя и даже людей окружающие его. Был он человеком высоким, на его лике полным морщин красовался ожог на правой щеке, вероятно полученный в сражении с магом. Волос было не много и все седые, он был коротко подстрижен, что только придавало ему суровости, а на лице под носом были аккуратные, такие же поседевшие, как и волосы усы.
Когда Кадар встретил своего отца, ему представился уже знакомый ему хмурый вид и пронзительный словно стрела взгляд. Следом к отцу подошла мать мальчика, он нежно назвал её Катенькой и взял за длань, после чего на миг улыбнулся, что-то пробормотав ей. Впервые Кадар видел, как отец улыбается. Следом он вновь грозно взглянул на сына и сообщил, что скоро поедем домой, а праздник подходит к концу. Он велел со всеми прощаться и езжать домой самим, следом добавив, что нагонит их. Мать стала торопливо со всеми прощаться и провожать до выхода, а после и сама начала собираться. И вот, проводив всех гостей, мать и сын расположились в карете, которую заботливо вызвал отец.
Заехав в город, карета продолжала медленно ехать по мокрым дорогам. На улицах было пусто и лишь цоканье копыт, да звуки движущихся колёс сотрясали тишину. Экипаж остановился в конце улицы, когда кучер сообщил, что дальше не сможет проехать, в связи с узкими дорогами, на что мама поблагодарила его и те вышли из кареты. Кадар с мамой остались вдвоём на улице, на которой не было ни единой души. Их дом был совсем рядом, поэтому около десяти минут ходьбы не составили бы им проблем. Это был прохладный вечер, но недостаточно холодный для сугробов, от чего под ногами была сплошная слякоть. В момент мама изменилась в лице, стала напряжённой и очень внимательной. Она вела мальчика по улице, совсем не подходящей для её длиннополого платья. В момент Кадар поинтересовался у матери, чем это она так встревожена, на что получил краткий ответ не оборачиваться и смотреть вперёд. И лишь краем глаза, юноша смог заметить размытую фигуру в плаще и шляпе, что не переставала следовать за ними. Вскоре погони удалось избежать, и фигура человека скрылась за поворотом, но Катерина всё никак не находила себе покоя, её лицо продолжало выглядеть обеспокоенным. Мать с сыном свернули на улицу, чтобы была уже прежней, но так можно было сократить путь несколько быстрей. Где-то в конце пути прямо перед ними из зимней мглы появилась фигура того самого человека. У него было худощавое лицо, обрамлённое локонами почти белых волос. Он напоминал щеголеватого, но явно обедневшего доктора в поношенном чёрном плаще и потёртой шляпе. В миг он перевёл взгляд на Кадара и по его спине проскользнули мурашки. Затем, незнакомец заулыбался и принялся что-то колдовать в своей руке. Последнее, что Кадар увидел перед тем, как он с мамой стали убегать, был водяной шар. Катерина покрепче сжала руку сына и потянув его за собой, что было сил стала убегать, в надежде скрыться в переулках. Но как на зло преследователь не отставал ни на шаг, то и дело на ходу запуская в них маленькие водяные стрелы, что едва ли долетали до Катерины и Кадара, будто тот и вовсе не хотел их ранить. Беготня не могла продолжаться долго, обувь и таявший снег под ногами не позволяли убежать далеко, что вынудило мать с сыном блуждать, в панике выискивая выход, пока в один момент маг не сделал то, на что и рассчитывал - загнал их в ловушку. Катерина с Кадаром оказались в тупике. Из мглы постепенно стала проясняться фигура преследователя и было очевидно, что выхода было уже нигде не сыскать. Оказавшись в патовой ситуации, Катерина начала кричать о помощи, задыхаясь после беготни, пока худощавый незнакомец окончательно не вышел к ним. Он продолжал самодовольно улыбаться, видно, с наслаждением наблюдая, как кричит мать Кадара. Вскоре силы вовсе оставили бедную Катерину и в попытках защитить сына, она завела его за подол своего платья. Но когда самодовольный маг приблизился к ним, он схватил своей костлявой рукой мать мальчика и швырнул её в сторону, словно та его не интересовала. Он склонился над Кадаром и тот во всех подробностях мог разглядеть его отвратный лик, однако разглядеть его детальней тот не дал, ибо повалил мальчика на землю и сорвал серебряную брошь с его фрака, а после наступила тишина. Незнакомый маг застыл на месте и не отрывал взгляда от броши, в момент начав что-то бормотать себе под нос. В тот момент Кадара хватил страх, он не мог и пошевелиться, даже задуматься об этом. Он лежал на мокрой земле как статуя, думая, что же будет с ним и его мамой. Когда же незнакомый маг закончил бормотать, он воскликнул, что во всём виноваты дьявольские инквизиторы, мол они забрали у него его единственную дочь и сожгли на костре, а та брошь, что носил на себе Кадар весь день принадлежала ей. В особенности он винил во всём отца мальчика – Дариуса де Тейна, которому маг поклялся отомстить. Вскоре он узнал, где он живёт, и что у него есть сын. Тогда-то у него и созрел план мести. Предвкушая час расплаты, маг даже не заботился о том, что его планы могут быть нарушены, потому не поскупился ещё несколько раз обвинить инквизиторов во всех его бедах, прежде чем начать колдовать. Он создал в руках подобие водяной стрелы и направил прямо на мальчика. Кадар по-прежнему не мог вымолвить и слова, от волнения образовался ком в горле, а тело не слушалось его. И лишь горький плач обессиленной матери был слышан в том тупике, с мольбами не убивать её сына. Но обезумивший маг был невозмутим. Он направил водяную стрелу прямо на лицо мальчишки, как вдруг раздался громкий многочисленный топот, мать стала плакать ещё громче. Не успел маг и опомниться, как его затмившей местью сердце пронзил благородный клинок. На помощь подоспел отец семейства и собравшейся группа мужиков с топорами. Дариус вынул меч из мага, следом одним резким движением отсёк ему голову, что та аж не сразу упала на мокрую землю. Встряхнув от крови и убрав меч в ножны, отец тут же упал к матери, выясняя, не случилось с ней чего, в то время как мужики стали разглядывать тело только что убитого. В то время Кадар продолжал находится в потрясении, мало того, что его чуть не убили, так ещё и прямо на его глазах, отец убил, а затем и обезглавил человека. Как позже выяснилось, отец направился следом за каретой, но встретив её на обратном пути, поспешил домой, как вдруг услышал крики его любимой жены. Не раздумывая ни секунды, по пути он повстречал недовольных мужиков, что по выходили из домов в попытках выяснить причину шума. Отец велел им вооружаться и следовать за ним, в конечном итоге найдя свою семью по плачу Катерины. Переведя дух и собравшись с силами, мальчик осмелился взглянуть на тело своего убийцы. Первым, что он увидел, были внутренности шеи, из которых как из фонтана сочилась кровь. Краем глаза тот заметил и саму голову мага, на лице которой застыл шоковый испуг. Завидев это, мальчик тут же зажмурил глаза, отказываясь верить, что это произошло с ним на самом деле. Как вдруг почувствовал тёплые и крепкие объятия, это был отец мальчика. Он велел ему не лить слёз и упрёк к том, что он должен был защищать мать, но вскоре успокоил, донеся, что всё уже позади.
Заехав в город, карета продолжала медленно ехать по мокрым дорогам. На улицах было пусто и лишь цоканье копыт, да звуки движущихся колёс сотрясали тишину. Экипаж остановился в конце улицы, когда кучер сообщил, что дальше не сможет проехать, в связи с узкими дорогами, на что мама поблагодарила его и те вышли из кареты. Кадар с мамой остались вдвоём на улице, на которой не было ни единой души. Их дом был совсем рядом, поэтому около десяти минут ходьбы не составили бы им проблем. Это был прохладный вечер, но недостаточно холодный для сугробов, от чего под ногами была сплошная слякоть. В момент мама изменилась в лице, стала напряжённой и очень внимательной. Она вела мальчика по улице, совсем не подходящей для её длиннополого платья. В момент Кадар поинтересовался у матери, чем это она так встревожена, на что получил краткий ответ не оборачиваться и смотреть вперёд. И лишь краем глаза, юноша смог заметить размытую фигуру в плаще и шляпе, что не переставала следовать за ними. Вскоре погони удалось избежать, и фигура человека скрылась за поворотом, но Катерина всё никак не находила себе покоя, её лицо продолжало выглядеть обеспокоенным. Мать с сыном свернули на улицу, чтобы была уже прежней, но так можно было сократить путь несколько быстрей. Где-то в конце пути прямо перед ними из зимней мглы появилась фигура того самого человека. У него было худощавое лицо, обрамлённое локонами почти белых волос. Он напоминал щеголеватого, но явно обедневшего доктора в поношенном чёрном плаще и потёртой шляпе. В миг он перевёл взгляд на Кадара и по его спине проскользнули мурашки. Затем, незнакомец заулыбался и принялся что-то колдовать в своей руке. Последнее, что Кадар увидел перед тем, как он с мамой стали убегать, был водяной шар. Катерина покрепче сжала руку сына и потянув его за собой, что было сил стала убегать, в надежде скрыться в переулках. Но как на зло преследователь не отставал ни на шаг, то и дело на ходу запуская в них маленькие водяные стрелы, что едва ли долетали до Катерины и Кадара, будто тот и вовсе не хотел их ранить. Беготня не могла продолжаться долго, обувь и таявший снег под ногами не позволяли убежать далеко, что вынудило мать с сыном блуждать, в панике выискивая выход, пока в один момент маг не сделал то, на что и рассчитывал - загнал их в ловушку. Катерина с Кадаром оказались в тупике. Из мглы постепенно стала проясняться фигура преследователя и было очевидно, что выхода было уже нигде не сыскать. Оказавшись в патовой ситуации, Катерина начала кричать о помощи, задыхаясь после беготни, пока худощавый незнакомец окончательно не вышел к ним. Он продолжал самодовольно улыбаться, видно, с наслаждением наблюдая, как кричит мать Кадара. Вскоре силы вовсе оставили бедную Катерину и в попытках защитить сына, она завела его за подол своего платья. Но когда самодовольный маг приблизился к ним, он схватил своей костлявой рукой мать мальчика и швырнул её в сторону, словно та его не интересовала. Он склонился над Кадаром и тот во всех подробностях мог разглядеть его отвратный лик, однако разглядеть его детальней тот не дал, ибо повалил мальчика на землю и сорвал серебряную брошь с его фрака, а после наступила тишина. Незнакомый маг застыл на месте и не отрывал взгляда от броши, в момент начав что-то бормотать себе под нос. В тот момент Кадара хватил страх, он не мог и пошевелиться, даже задуматься об этом. Он лежал на мокрой земле как статуя, думая, что же будет с ним и его мамой. Когда же незнакомый маг закончил бормотать, он воскликнул, что во всём виноваты дьявольские инквизиторы, мол они забрали у него его единственную дочь и сожгли на костре, а та брошь, что носил на себе Кадар весь день принадлежала ей. В особенности он винил во всём отца мальчика – Дариуса де Тейна, которому маг поклялся отомстить. Вскоре он узнал, где он живёт, и что у него есть сын. Тогда-то у него и созрел план мести. Предвкушая час расплаты, маг даже не заботился о том, что его планы могут быть нарушены, потому не поскупился ещё несколько раз обвинить инквизиторов во всех его бедах, прежде чем начать колдовать. Он создал в руках подобие водяной стрелы и направил прямо на мальчика. Кадар по-прежнему не мог вымолвить и слова, от волнения образовался ком в горле, а тело не слушалось его. И лишь горький плач обессиленной матери был слышан в том тупике, с мольбами не убивать её сына. Но обезумивший маг был невозмутим. Он направил водяную стрелу прямо на лицо мальчишки, как вдруг раздался громкий многочисленный топот, мать стала плакать ещё громче. Не успел маг и опомниться, как его затмившей местью сердце пронзил благородный клинок. На помощь подоспел отец семейства и собравшейся группа мужиков с топорами. Дариус вынул меч из мага, следом одним резким движением отсёк ему голову, что та аж не сразу упала на мокрую землю. Встряхнув от крови и убрав меч в ножны, отец тут же упал к матери, выясняя, не случилось с ней чего, в то время как мужики стали разглядывать тело только что убитого. В то время Кадар продолжал находится в потрясении, мало того, что его чуть не убили, так ещё и прямо на его глазах, отец убил, а затем и обезглавил человека. Как позже выяснилось, отец направился следом за каретой, но встретив её на обратном пути, поспешил домой, как вдруг услышал крики его любимой жены. Не раздумывая ни секунды, по пути он повстречал недовольных мужиков, что по выходили из домов в попытках выяснить причину шума. Отец велел им вооружаться и следовать за ним, в конечном итоге найдя свою семью по плачу Катерины. Переведя дух и собравшись с силами, мальчик осмелился взглянуть на тело своего убийцы. Первым, что он увидел, были внутренности шеи, из которых как из фонтана сочилась кровь. Краем глаза тот заметил и саму голову мага, на лице которой застыл шоковый испуг. Завидев это, мальчик тут же зажмурил глаза, отказываясь верить, что это произошло с ним на самом деле. Как вдруг почувствовал тёплые и крепкие объятия, это был отец мальчика. Он велел ему не лить слёз и упрёк к том, что он должен был защищать мать, но вскоре успокоил, донеся, что всё уже позади.
Кадар не спал всю ночь. На первом этаже дома не прекращал гореть свет и то и дело были слышны шаги по всему дому, будто в одни из моментов кто-то вломится в его комнату. Случившееся оставило след на психике мальчика, и даже когда всё было уже позади, перед его глазами до сих пор всплывал образ худощавого мага, направляющего в его сторону водяную стрелу. Наступило утро. В комнату зашла Лизанька, чем потревожила слабый дрём Кадара. Она принесла ему чистую одежду и дополнила, что на первом этаже дома его ожидает мать, после чего удалилась из комнаты, прикрывая дверь. Мальчик второпях начал переодеваться, он был встревожен и задумчив, подозревая, что будет разговор на тему случившегося недавним вечером. Закончив с переодеванием, Кадар спустился на первый этаж дома, завернув в гостиную, где одиноко сидела его чем-то опечаленная мать. Мальчик тут же подбежал к ней и бросился в объятия, чему мать ответила взаимностью, обняв в ответ. Но после короткой паузы она отстранилась и заглянула в глаза мальчика, тот мог в близи разглядеть грусть и некое отчаяние в ей глазах. Дрожащим и в тоже время нежным голоском, Катерина начала говорить, как сильно любит своего сына, и для неё не было большего счастья, чем быть его мамой. На её глазах наворачивались слёзы. Кадар не понимал, почему мама вдруг решила сказать ему всё это, будто не видела долго время, или вовсе больше никогда не увидит…
Прежде чем окончательно расплакаться, мать велела сыну зайти в кабинет отца, мол и ему надо поговорить с сыном. Тут же подбежала Лизанька и начала утешать мама, подавая ей платочки и что-то бормоча. Мальчик растерялся. Ещё вчера он впервые увидел плачущую мать, а теперь ему предстоял разговор с отцом. От волнения в горле вновь появился ком. Но делать было нечего, и юный Кадар направился к кабинету отца, с осторожностью ступая по ступенькам. Подойдя к порогу кабинета от волнения у мальчика, дрожали руки, а со спины сходил десятый пот. Но пересилив себя постучал в дверь. Из-за двери раздался решительный и краткий ответ, с дозволением войти. Кадар отварил дверь кабинета, лицезрев просторное помещение с кучей шкафов, картин и деталями интерьера. В конце стоял тёмный стол, за которым сидел отец мальчика, активно что-то записывая. Пройдя несколько шагов, взгляд Дариуса оторвался о бумаги и пронзил сына. Он отложил перо в сторону и отодвинув кресло встал из-за стола, а после уверенно подошёл к сыну. Присев на одно колено, он, как и мать, заглянул в глаза мальчика, а после, не став тянуть, начал свой монолог. Как в дальнейшем узнал Кадар, его отец один из Магистров Ортосвского инквизитория, и едва мальчик появился на свет, как тут же Дариус хотел отдать его в инквизиторий другой страны. Но мать мальчика, Катерина, стала умолять отца подождать хотя бы до тех пор, пока Кадару не исполнится пять лет. Она искренне любила своё дитя и всегда хотела быть любящей матерью, чем и уговорила мужа повременить с отправкой в инквизиторий. Эта информация была как гром средь ясного неба, или как камень, брошенный в стекло. Дариус одними своими словами резал сердце мальчика без ножа, по сути, обесценивая все его пять лет жизни. А Кадар этого и не понимал, маленький мальчик молча слушал отца, мало что, понимая из сказанного им, но отчего-то на глазах наворачивались слёзы. Позже отец дополнил, что вчерашний вечер был показательным и призывом к действиям с его стороны. Более он не мог позволить себе подвергать своего первенца опасности, после чего принял волевое решение отправить сына в Норт-Фьордовский инквизиторий, где из него сделают настоящего борца с ересью. На этом его монолог был окончен. Он поднялся на ноги и дополнил, что уже этим вечером за мальчиком заедут, и чтобы тот готовился к этому морально. После Дариус выпроводил сына из кабинета, оставив на едине со своими мыслями. Никогда ранее Кадар не испытывал такого потрясения, в голове вертелась лишь мысль о том, что он больше не увидит свою семью. Он заперся в комнате, чтобы ещё несколько раз обдумать случившееся, после чего пришёл к выводу, что всё это время, он лишь отсрочивал свою судьбу. Быть инквизитором – его предназначение, быть как папа, сильным и могучим. Уже одна эта мысль понемногу приободряла Кадара, но тот факт, что он больше не увидится с семьёй разбивало ему сердце.
Время пролетело быстро, за весь день из комнаты Кадар вышел лишь два раза, и оба раза на призыв о еде. За едой ничего не изменилось, все молча кушали, а после разбегались по своим делам. Время было девять вечера. В дверь постучались. К этому времени Кадар был уже готов и одет по-простому, ни тебе вычурной рубашки, ни фрака, ни даже вещей. В двери показался мужчина средних лет, по всей видимости знакомый Дариуса. На нём был тёмный плащ, под которым тот прятал меч на поясе. Мальчик в последний раз взглянул на рыдающую мать, на опечаленную Лизаньку и на невозмутимого отца. Инквизитор взял мальчика за руку и вывел из дома, после чего, дверь закрылась, как Кадару тогда казалось, навсегда. Он вывел мальчика на улицу и усадил в седло лошади. Ранее Кадар никогда не седлал лошадь и это казалось ему чем-то пугающим. Усевшись следом, инквизитор ударил ногой в бок лошади поскакала. Через какое-то время выбрались на просторную улицу, где уже стояла повозка. Сняв Кадара с лошади и усадив в повозку, инквизитор запряг лошадь, после чего велел мальчику лечь спать, мол так время пройдёт быстрее. На вопрос куда те направляются, незнакомец краткого и без какого-либо энтузиазма ответил, что путь те держат в Киллсодор, соседнее государство от Ортоса. Всё, что помнил Кадар о том вечере, так это волнение, ведь у него была только вера в лучшее и наказ, данный самому себе – не разочаровать отца. Дальнейший путь Кадар помнил смутно, ибо ничем интересным тот насыщен не был. Он спал, ел, что давали, и всё время находился в дороге, лишь изредка повозка останавливалась, чтобы отвлечься на нужды или сон инквизитора. Добравшись до города Симал, инквизитор и Кадар оставили уже такую приевшуюся им за время в дороге повозку, после чего пешим ходом дошли до порта. Время ожидания корабля показалось Кадару ничтожным, по сравнению с затраченным временем на поезду, после чего оба ступили на борт. Корабль тронулся и отплыл от порта, курс назначения - Ингар, столица Норт-Фьорда.
Добравшись до столицы, инквизитор повёл за собой Кадара, и первое, что он ощутил по прибытию, так это пробивающий холод, из-за чего тот поспешил не отставать от инквизитора, чтобы не замёрзнуть. К этому моменту уже был арендовал ульфхамах, который одним своим внешним видом напугал мальчика, ибо никогда не видел ничего подобного. Но времени удивляться не было, и вот он уже сидел верхом вместе с инквизитором, по заснеженным полям скача куда-то в сторону гор. Путь был не сказать, что долгим, но наблюдая за красивыми пейзажами, прошедшее время показалось ничтожно малым. К ночи инквизитор и Кадар были уже на месте, перед ними расположился большой замок, скрытый где-то в горах, где у подножья была небольшая деревушка. Поднявшись в гору, распахнулись ворота, и вот маленький Кадар уже в инквизитории, его новом доме, где тот будет взрослеть и постигать быт инквизитора.
Прежде чем окончательно расплакаться, мать велела сыну зайти в кабинет отца, мол и ему надо поговорить с сыном. Тут же подбежала Лизанька и начала утешать мама, подавая ей платочки и что-то бормоча. Мальчик растерялся. Ещё вчера он впервые увидел плачущую мать, а теперь ему предстоял разговор с отцом. От волнения в горле вновь появился ком. Но делать было нечего, и юный Кадар направился к кабинету отца, с осторожностью ступая по ступенькам. Подойдя к порогу кабинета от волнения у мальчика, дрожали руки, а со спины сходил десятый пот. Но пересилив себя постучал в дверь. Из-за двери раздался решительный и краткий ответ, с дозволением войти. Кадар отварил дверь кабинета, лицезрев просторное помещение с кучей шкафов, картин и деталями интерьера. В конце стоял тёмный стол, за которым сидел отец мальчика, активно что-то записывая. Пройдя несколько шагов, взгляд Дариуса оторвался о бумаги и пронзил сына. Он отложил перо в сторону и отодвинув кресло встал из-за стола, а после уверенно подошёл к сыну. Присев на одно колено, он, как и мать, заглянул в глаза мальчика, а после, не став тянуть, начал свой монолог. Как в дальнейшем узнал Кадар, его отец один из Магистров Ортосвского инквизитория, и едва мальчик появился на свет, как тут же Дариус хотел отдать его в инквизиторий другой страны. Но мать мальчика, Катерина, стала умолять отца подождать хотя бы до тех пор, пока Кадару не исполнится пять лет. Она искренне любила своё дитя и всегда хотела быть любящей матерью, чем и уговорила мужа повременить с отправкой в инквизиторий. Эта информация была как гром средь ясного неба, или как камень, брошенный в стекло. Дариус одними своими словами резал сердце мальчика без ножа, по сути, обесценивая все его пять лет жизни. А Кадар этого и не понимал, маленький мальчик молча слушал отца, мало что, понимая из сказанного им, но отчего-то на глазах наворачивались слёзы. Позже отец дополнил, что вчерашний вечер был показательным и призывом к действиям с его стороны. Более он не мог позволить себе подвергать своего первенца опасности, после чего принял волевое решение отправить сына в Норт-Фьордовский инквизиторий, где из него сделают настоящего борца с ересью. На этом его монолог был окончен. Он поднялся на ноги и дополнил, что уже этим вечером за мальчиком заедут, и чтобы тот готовился к этому морально. После Дариус выпроводил сына из кабинета, оставив на едине со своими мыслями. Никогда ранее Кадар не испытывал такого потрясения, в голове вертелась лишь мысль о том, что он больше не увидит свою семью. Он заперся в комнате, чтобы ещё несколько раз обдумать случившееся, после чего пришёл к выводу, что всё это время, он лишь отсрочивал свою судьбу. Быть инквизитором – его предназначение, быть как папа, сильным и могучим. Уже одна эта мысль понемногу приободряла Кадара, но тот факт, что он больше не увидится с семьёй разбивало ему сердце.
Время пролетело быстро, за весь день из комнаты Кадар вышел лишь два раза, и оба раза на призыв о еде. За едой ничего не изменилось, все молча кушали, а после разбегались по своим делам. Время было девять вечера. В дверь постучались. К этому времени Кадар был уже готов и одет по-простому, ни тебе вычурной рубашки, ни фрака, ни даже вещей. В двери показался мужчина средних лет, по всей видимости знакомый Дариуса. На нём был тёмный плащ, под которым тот прятал меч на поясе. Мальчик в последний раз взглянул на рыдающую мать, на опечаленную Лизаньку и на невозмутимого отца. Инквизитор взял мальчика за руку и вывел из дома, после чего, дверь закрылась, как Кадару тогда казалось, навсегда. Он вывел мальчика на улицу и усадил в седло лошади. Ранее Кадар никогда не седлал лошадь и это казалось ему чем-то пугающим. Усевшись следом, инквизитор ударил ногой в бок лошади поскакала. Через какое-то время выбрались на просторную улицу, где уже стояла повозка. Сняв Кадара с лошади и усадив в повозку, инквизитор запряг лошадь, после чего велел мальчику лечь спать, мол так время пройдёт быстрее. На вопрос куда те направляются, незнакомец краткого и без какого-либо энтузиазма ответил, что путь те держат в Киллсодор, соседнее государство от Ортоса. Всё, что помнил Кадар о том вечере, так это волнение, ведь у него была только вера в лучшее и наказ, данный самому себе – не разочаровать отца. Дальнейший путь Кадар помнил смутно, ибо ничем интересным тот насыщен не был. Он спал, ел, что давали, и всё время находился в дороге, лишь изредка повозка останавливалась, чтобы отвлечься на нужды или сон инквизитора. Добравшись до города Симал, инквизитор и Кадар оставили уже такую приевшуюся им за время в дороге повозку, после чего пешим ходом дошли до порта. Время ожидания корабля показалось Кадару ничтожным, по сравнению с затраченным временем на поезду, после чего оба ступили на борт. Корабль тронулся и отплыл от порта, курс назначения - Ингар, столица Норт-Фьорда.
Добравшись до столицы, инквизитор повёл за собой Кадара, и первое, что он ощутил по прибытию, так это пробивающий холод, из-за чего тот поспешил не отставать от инквизитора, чтобы не замёрзнуть. К этому моменту уже был арендовал ульфхамах, который одним своим внешним видом напугал мальчика, ибо никогда не видел ничего подобного. Но времени удивляться не было, и вот он уже сидел верхом вместе с инквизитором, по заснеженным полям скача куда-то в сторону гор. Путь был не сказать, что долгим, но наблюдая за красивыми пейзажами, прошедшее время показалось ничтожно малым. К ночи инквизитор и Кадар были уже на месте, перед ними расположился большой замок, скрытый где-то в горах, где у подножья была небольшая деревушка. Поднявшись в гору, распахнулись ворота, и вот маленький Кадар уже в инквизитории, его новом доме, где тот будет взрослеть и постигать быт инквизитора.
Глава II
“Предел человека”
Уже неделю Кадар живёт в большом замке инквизитория, посвящённый в ранг Ученика. Как только его доставили на место, мальчика отвели в казарму для таких же детей, как он. В ней уже находилось около полста ребятишек, преимущественно из деревень, что понял Кадар по их грязным лицам и не мытым волосам. Ему показали койку, на которой он будет спать, а после на всю казарму прозвучало объявление, о расписании на завтрашний день. Сперва инквизитор огласил, что попасть сюда и тренироваться здесь, это большая честь. Однако не все из находящихся здесь смогут дожить до дня выпуска, поэтому сейчас, сладкий сон для них должен быть верхом блаженства. Следом добавил, что за нарушение дисциплины будут наказывать, поэтому не следует провоцировать “воспитателей”. За сим инквизитор откланялся, сообщил о подъёме в шесть утра и велел всем лечь спать, после чего затушил свечу и покинул помещение. Кровать была простой и деревяной, на ней лежал старый матрас и тканевое одеяло, что едва ли защищало от холода. Подушка была едва набита перьями, но хоть её качество и оставляло желать лучшего, о большем после тяжёлых тренировок молодой инквизитор не мог и мечтать. На самом деле все условия проживания в инквизитории граничили между минимальным удобством и рабством, соблюдая эдакий баланс самого необходимого, не перебарщивая и не приуменьшая ни на грамм. Как только Кадар лёг спать, он тут же ощутил разницу между его предыдущей мягкой и удобной кроватью, и этой, как он считал, “деревяшкой”. Вся ночь сопровождалась детскими перешёптываниями. Кто-то не мог уснуть вовсе, отчего будил других и заводил с ними беседу. Благо Кадара это не коснулось, и не смотря на холод, он смог набраться сил перед завтрашним днём. Шесть часов утра. Ни минутой позже в казарму вошёл Инквизитор и своим басистым голосом объявил подъём. Тех, кто не просыпался сразу, насильно скидывали с кроватей, благо Кадар успел вовремя проснуться и заправить кровать. После подъёма, всех детей вывели на улицу и построили в несколько рядов. Было ранее утро, и даже солнце не успело взойти над небом. Позже на крыльцо вышел сам Магистр инквизитория. С виду он был стар, лет шестидесяти. Лик в морщинах и шрамах, на голове седые, длинные до выи волосы, и всё это украшала такая же бледная, как и его кожа, седая бородка. Он поприветствовал детей и был рад видеть их в стенах инквизитория, рассчитывая в дальнейшем увидеть результаты их упорных тренировок. Следом же, он огласил правила поведения в инквизитории, и что последует в случаи их нарушения. Закончив свою речь, он посвятил всех детей в ранг Учеников и велел приступить к тренировкам, после чего удалился обратно в крепость. Детей же принялись проверять на выносливость. За короткие сроки нужно было выполнить определённые физические упражнения, по типу отжиманий широким хватом, приседания с грузом, а следом и бег на дистанцию. На выполнение каждого норматива отводилось до пяти минут. Если кто-то отставал, того подгоняли хлёсткими ударами палкой по ногам, запястьям или спине. Те, кто отказывался продолжать выполнять норматив скручивали и отводили в крепость, где лишь Пламя знает, что там с ними делали. Тогда Кадар впервые ощутил жгучую боль от удара палкой по спине, из последних сил продолжая выполнять упражнения. Закончив с нормативом, дети приступили к новым физическим упражнениями, но уже работая в парах. Так они провозились до полудня, все ели дышащие, голодные и вспотевшие. Их отвели в столовую, где подавали завтрак. Еда была до ужаса простой, на приятный вкус можно было и не рассчитывать. Как говорили “воспитатели”, в еде находится всё самые необходимые для восполнения сил и роста мышц, ибо впереди не просто целый день, а недели, месяца, годы.
Вся суть тренировок, была стереть грань в головах Учеников, между возможным и невозможным. У инквизиторов нет пределов развития, они всегда сильным и выносливы, всегда готовы рваться в бой и противостоять магической ереси. Главное, не дать молодым умам понять, что достигли хоть какого-то результата, всегда повышая сложность и нагрузку.
И так прошёл целый день. После завтрака дети все вместе учились фехтованию на деревяных мечах, получая удары по запястьям от “воспитателей” за свои неудачи. До такой степени это было утомительно, что, если бы не строгий надзор, никто бы и не занимался этим всерьёз. Вечером всех завели в какое-то подобие класса, где дети расселись на лавочках и стали слушать религиозные учения от жреца Бледного пламени. Кадар был на столько уставший, что уже не было никаких сил мыслить или обрабатывать информацию, из-за чего просто делал тоже, что и все, когда им об этом говорили. Как и сказал инквизитор вчерашним вечером, сон в кровати будет верхом блаженства. Так и было. Зайдя в казармы и объявив отбой, все рухнули по кроватям и уснули сном мертвеца, и никакой холод не мог нарушить их покой. На второй день всех детей распределили на группы по десять человек, для оптимизации работы, но более ничего не поменялось, тренировки были такими же адскими, фехтование давалось не легко, а учения такими же утомительными. В последующем один день повторял другой, Кадар привыкал к новой обстановке, тренировался на гране потери сознания от переутомления, слушал наставления и изредка общался с ребятами из своей группы, не замечая, как взрослел и менялся характером.
Прошло семь лет. Кадару двенадцать. Из доброго и наивного мальчишки он превратился в целеустремлённого и находчивого парня, выполняющий все поставленные перед ним задачи своим умом и трудолюбием. За прошедшее время тренировки нисколько не стали легче и оставались таким же адскими и тяжёлыми. Всё, что оставалось юным инквизиторам в такой ситуации, так это смириться и выполнять приказы, как бы тяжело не было. Сам Кадар успел подрасти, его мышцы постепенно становились крепкими и гибкими, но набирать мышечную массу было ещё рано. Он стал выносливей, сильнее и ловчее, что помогало ему выживать на тренировках. Продолжал осваивать фехтование, иногда днями напролёт повторяя одно и тоже движение из комбинации ударов. Времени было много и торопиться некуда, поэтому можно было уделить время дотошному оттачиванию каждого движения, чем Кадар и занимался. Помимо тренировок, парень стал посещать библиотеку. Сначала в составе группы, потом и в свободное время. Он продолжал учиться и постигать различные науки, ведь на удивление любой материал казался ему довольно лёгким, ко всему находя подход и выстраивая свой темп обучения. Постепенно делая успехи в тренировках и учёбе, Кадар успел обзавестись товарищами из своей группы. Работа в команде – неотъемлемая часть жизни инквизитора, ведь как бы не был силён враг, верный товарищ прикроет спину и подаст руку помощи. Первый с кем подружился Кадар, был мальчик его возраста, звали его Сигурт. Был он ни худой, ни толстый, чуть ниже самого Кадара, тёмно-рыжие длинные волосы и нос картошкой. Парень он был буйный и был рад любой заварушке. Особым умом не отличался, предпочитал все вопросы решать силой, но так, чтоб никто из “воспитателей” этого не заметил. Подружились они во время очередной тренировки, когда их поставили в паре. По началу они не ладили, у каждого был разный подход к выполнению задания, из-за чего Сигурт неоднократно грозился побить Кадара. Но когда Кадар дал понять, что его не запугать, парень убавил пыл и после тренировок они сумели разговориться за обедом. Так и подружились.
И так прошёл целый день. После завтрака дети все вместе учились фехтованию на деревяных мечах, получая удары по запястьям от “воспитателей” за свои неудачи. До такой степени это было утомительно, что, если бы не строгий надзор, никто бы и не занимался этим всерьёз. Вечером всех завели в какое-то подобие класса, где дети расселись на лавочках и стали слушать религиозные учения от жреца Бледного пламени. Кадар был на столько уставший, что уже не было никаких сил мыслить или обрабатывать информацию, из-за чего просто делал тоже, что и все, когда им об этом говорили. Как и сказал инквизитор вчерашним вечером, сон в кровати будет верхом блаженства. Так и было. Зайдя в казармы и объявив отбой, все рухнули по кроватям и уснули сном мертвеца, и никакой холод не мог нарушить их покой. На второй день всех детей распределили на группы по десять человек, для оптимизации работы, но более ничего не поменялось, тренировки были такими же адскими, фехтование давалось не легко, а учения такими же утомительными. В последующем один день повторял другой, Кадар привыкал к новой обстановке, тренировался на гране потери сознания от переутомления, слушал наставления и изредка общался с ребятами из своей группы, не замечая, как взрослел и менялся характером.
Прошло семь лет. Кадару двенадцать. Из доброго и наивного мальчишки он превратился в целеустремлённого и находчивого парня, выполняющий все поставленные перед ним задачи своим умом и трудолюбием. За прошедшее время тренировки нисколько не стали легче и оставались таким же адскими и тяжёлыми. Всё, что оставалось юным инквизиторам в такой ситуации, так это смириться и выполнять приказы, как бы тяжело не было. Сам Кадар успел подрасти, его мышцы постепенно становились крепкими и гибкими, но набирать мышечную массу было ещё рано. Он стал выносливей, сильнее и ловчее, что помогало ему выживать на тренировках. Продолжал осваивать фехтование, иногда днями напролёт повторяя одно и тоже движение из комбинации ударов. Времени было много и торопиться некуда, поэтому можно было уделить время дотошному оттачиванию каждого движения, чем Кадар и занимался. Помимо тренировок, парень стал посещать библиотеку. Сначала в составе группы, потом и в свободное время. Он продолжал учиться и постигать различные науки, ведь на удивление любой материал казался ему довольно лёгким, ко всему находя подход и выстраивая свой темп обучения. Постепенно делая успехи в тренировках и учёбе, Кадар успел обзавестись товарищами из своей группы. Работа в команде – неотъемлемая часть жизни инквизитора, ведь как бы не был силён враг, верный товарищ прикроет спину и подаст руку помощи. Первый с кем подружился Кадар, был мальчик его возраста, звали его Сигурт. Был он ни худой, ни толстый, чуть ниже самого Кадара, тёмно-рыжие длинные волосы и нос картошкой. Парень он был буйный и был рад любой заварушке. Особым умом не отличался, предпочитал все вопросы решать силой, но так, чтоб никто из “воспитателей” этого не заметил. Подружились они во время очередной тренировки, когда их поставили в паре. По началу они не ладили, у каждого был разный подход к выполнению задания, из-за чего Сигурт неоднократно грозился побить Кадара. Но когда Кадар дал понять, что его не запугать, парень убавил пыл и после тренировок они сумели разговориться за обедом. Так и подружились.
За годы обучения, Кадар обзавёлся не малым количеством знакомств, общаясь со всей группой и ребятами из других. Видимо он продолжал искать утешение в отсутствии родителей, которые за такое долгое время даже письма не прислали. Потеряв всякую надежду, он решил обзавестись новой семьёй, коей стала группа мальчика и инквизиторы-воспитатели. В очередной тень, состоялась тренировка по фехтованию, где группы должны были фехтовать между собой. Кадар показывал восхитительную технику и скорость ударов, что позволило ему не ударить в грязь лицом. В конце тренировки, инквизитор сделал заявление, что завтра состоится важная практика, во время которой Учеников поделят на независимые группы и те должны будут победить тем или иным способом заранее пленённого мага работая в команде. Никогда ранее у юных инквизиторов не было ничего подобного, отчего многие застыли в волнении. Кадар тут же вспомнил тот злополучный зимний вечер своего дня рождения, когда на него и его мать напал маг. Сердца мальчика стало биться чаще, но не от страха, как тогда, а от предвкушения мести. Больше он не какая-то сопля, что боится вида крови, его тело и боевой дух настроены на победу, вновь сойтись лицом к лицу с магом, после семи лет тренировок. Весь вечер Кадар провёл в библиотеке, выискивая информацию о магах и их ереси, какая она бывает и как ей противостоять. Он был увлечён поисками информации, ведь для него, сдать его первый экзамен было делом чести.
Наступил день первого экзамена. Всех собрали в большом зале и стали выводить по трое куда-то под землю. Наступила очередь Кадара. Его и ещё двоих парней отвели в подвальное помещение, откуда позже вышли на подобие арены, где внизу стоял скованный в ногах человек в лохмотьях. Это был маг. Юношам дали наставления работать в команде и использовать все выученные умения для победы. Чтобы победа была засчитана, нужно мечом коснуться любой части тела мага. Если же Ученик больше не способен продолжать бой, то он считается не сдавшим. Правила были максимально просты. Мальчикам раздали лёгкие одноручные мечи и выпустили на арену. Сражение было затянутым. Сначала мальчики хотели все разом напасть на мага, но тот не дал этого сделать, сдувая их своей магией ветра. Тогда один из них предложил играть на живца, но и это не сработало, ибо маг не давал никому приблизиться к себе даже со спины, пока двое отвлекают. Казалось бы, ситуация безвыходная, но проанализировав бой, Кадар решительно приказал своим товарищам всячески выматывать мага. Те не до конца понимали для чего это нужно, это решили довериться парню. Уворачиваясь от атак мага и провоцируя его на новые, маг сам того не замечая израсходовал всю свою ману, чем и воспользовался Кадар, зайдя со спины и уколов мага остриём меча. Экзамен был засчитан. Мальчики поднялись обратно, а один из старших инквизиторов похвалил Кадара не только за находчивость, но и за лидерские качества, ведь не каждый сможет так быстро убедить товарищей следовать такому странному плану. Кадар был горд собой, наконец он смог поквитаться с магами за старую обиду, но это было только началом. В последующем у юных инквизиторов было ещё несколько таких экзаменов, которые символизировали переход на новый уровень мастерства. Кадар продолжал упорно тренироваться и оттачивать мастерство меча, посещая библиотеку и вычитывая о способностях магов.
Так прошло ещё четыре года. Кадару шестнадцать лет. Он возмужал, подрос, стал более опытным фехтовальщиком и разбирался в вопросах магии не хуже самого мага. В развитии его потенциала не было пределов. Он продолжал выполнять адские тренировки и нормативы, которые не стали легче с первого дня прибывания в инквизитории. Его тело стало накаченным и на тренированным, а мышечная масса продолжала наращиваться. В один из них, юным инквизиторам сообщили, что завтра пройдёт их последний экзамен, после которого их посвятят в Рекруты. Для этого нужно также как и в прошлые разы в команде победить мага, но за отведённое время в десять минут. Кадар отнёсся к этому как к очередному экзамену, который тот обязан сдать, поэтому по традиции вечером засел в библиотеке, повторяя всю найденную информацию о магах. День экзамена. Группу Кадара завели на уже знакомую ему арену, где в конце стоял маг. Время, за которое они должны были одолеть мага, было десять минут. В команде из четырёх человек, по мимо Кадара, был его друг Сигурт, знакомая девушка по имени Рандви и ещё один друг Кадара – Энрик. По заранее обговорённой тактике, Сигурт и Энрик будут сдерживать мага, пока Кадар и Рандви будут наносить удары, стараясь обездвижить мага, чтобы после добить. Но всё пошло не по плану, когда маг оказался могущественнее, чем они полагали. Он сыпал их огненным стрелами, и группа сдерживания вдвоём не справлялась, из-за чего никто не смог подобраться к нему ближе. Пришлось на ходу обдумывать новый план. Запас маны у него был большой, из-за чего ждать, пока тот закончится времени не было. Придётся прорываться. Кадар тут же велел Энрику вместе с ним отвлекать внимание на себя, пока Сигурт будет пробивать защиту мага. В это время Рандви попробует ударить в точку сплетения и одолеет мага. План пришёл в исполнение. Кадар и Энрик умело уклонялись от заклинаний мага, пока Сигурт подбирался к магу, чтобы пробить его защиту. К этому моменту, маг успел ранить Энрика, подпалив ему левую руку, но сколь не было жалко товарища, отвлекаться было нельзя. Как только Сигурт пробил защиту, маг тут же применил сильное заклинание, чтобы избавиться от него и отбросить в другой конец арены. В это время Рандви успела зайти за спину магу и произведя атаку в точку сплетения, была готова повалить его на землю, но внезапный удар в лицо ошеломил девушку, вырубив её. Наблюдая, как все его товарищи разбиты, а враг ослаблен, Кадар ни секунды не размышляя сблизился с магом, и отразив все его жалкие удары, скрутил его и повалил на землю, словно какой-то зверь. После чего, с трибуны прозвучал призыв убить мага. Ранее Кадар никогда никого не убивал, но, если так велел старший чин, ему ничего не оставалось, кроме как отомстить за униженных товарищей, и убить еретика. Он занёс свой меч над телом ослабшего мага, а после резко опустил лезвие вниз, отсекая голову от тела, как это кого-то сделал его отец. Экзамен был сдан с запасом в две минуты.
Наступил день первого экзамена. Всех собрали в большом зале и стали выводить по трое куда-то под землю. Наступила очередь Кадара. Его и ещё двоих парней отвели в подвальное помещение, откуда позже вышли на подобие арены, где внизу стоял скованный в ногах человек в лохмотьях. Это был маг. Юношам дали наставления работать в команде и использовать все выученные умения для победы. Чтобы победа была засчитана, нужно мечом коснуться любой части тела мага. Если же Ученик больше не способен продолжать бой, то он считается не сдавшим. Правила были максимально просты. Мальчикам раздали лёгкие одноручные мечи и выпустили на арену. Сражение было затянутым. Сначала мальчики хотели все разом напасть на мага, но тот не дал этого сделать, сдувая их своей магией ветра. Тогда один из них предложил играть на живца, но и это не сработало, ибо маг не давал никому приблизиться к себе даже со спины, пока двое отвлекают. Казалось бы, ситуация безвыходная, но проанализировав бой, Кадар решительно приказал своим товарищам всячески выматывать мага. Те не до конца понимали для чего это нужно, это решили довериться парню. Уворачиваясь от атак мага и провоцируя его на новые, маг сам того не замечая израсходовал всю свою ману, чем и воспользовался Кадар, зайдя со спины и уколов мага остриём меча. Экзамен был засчитан. Мальчики поднялись обратно, а один из старших инквизиторов похвалил Кадара не только за находчивость, но и за лидерские качества, ведь не каждый сможет так быстро убедить товарищей следовать такому странному плану. Кадар был горд собой, наконец он смог поквитаться с магами за старую обиду, но это было только началом. В последующем у юных инквизиторов было ещё несколько таких экзаменов, которые символизировали переход на новый уровень мастерства. Кадар продолжал упорно тренироваться и оттачивать мастерство меча, посещая библиотеку и вычитывая о способностях магов.
Так прошло ещё четыре года. Кадару шестнадцать лет. Он возмужал, подрос, стал более опытным фехтовальщиком и разбирался в вопросах магии не хуже самого мага. В развитии его потенциала не было пределов. Он продолжал выполнять адские тренировки и нормативы, которые не стали легче с первого дня прибывания в инквизитории. Его тело стало накаченным и на тренированным, а мышечная масса продолжала наращиваться. В один из них, юным инквизиторам сообщили, что завтра пройдёт их последний экзамен, после которого их посвятят в Рекруты. Для этого нужно также как и в прошлые разы в команде победить мага, но за отведённое время в десять минут. Кадар отнёсся к этому как к очередному экзамену, который тот обязан сдать, поэтому по традиции вечером засел в библиотеке, повторяя всю найденную информацию о магах. День экзамена. Группу Кадара завели на уже знакомую ему арену, где в конце стоял маг. Время, за которое они должны были одолеть мага, было десять минут. В команде из четырёх человек, по мимо Кадара, был его друг Сигурт, знакомая девушка по имени Рандви и ещё один друг Кадара – Энрик. По заранее обговорённой тактике, Сигурт и Энрик будут сдерживать мага, пока Кадар и Рандви будут наносить удары, стараясь обездвижить мага, чтобы после добить. Но всё пошло не по плану, когда маг оказался могущественнее, чем они полагали. Он сыпал их огненным стрелами, и группа сдерживания вдвоём не справлялась, из-за чего никто не смог подобраться к нему ближе. Пришлось на ходу обдумывать новый план. Запас маны у него был большой, из-за чего ждать, пока тот закончится времени не было. Придётся прорываться. Кадар тут же велел Энрику вместе с ним отвлекать внимание на себя, пока Сигурт будет пробивать защиту мага. В это время Рандви попробует ударить в точку сплетения и одолеет мага. План пришёл в исполнение. Кадар и Энрик умело уклонялись от заклинаний мага, пока Сигурт подбирался к магу, чтобы пробить его защиту. К этому моменту, маг успел ранить Энрика, подпалив ему левую руку, но сколь не было жалко товарища, отвлекаться было нельзя. Как только Сигурт пробил защиту, маг тут же применил сильное заклинание, чтобы избавиться от него и отбросить в другой конец арены. В это время Рандви успела зайти за спину магу и произведя атаку в точку сплетения, была готова повалить его на землю, но внезапный удар в лицо ошеломил девушку, вырубив её. Наблюдая, как все его товарищи разбиты, а враг ослаблен, Кадар ни секунды не размышляя сблизился с магом, и отразив все его жалкие удары, скрутил его и повалил на землю, словно какой-то зверь. После чего, с трибуны прозвучал призыв убить мага. Ранее Кадар никогда никого не убивал, но, если так велел старший чин, ему ничего не оставалось, кроме как отомстить за униженных товарищей, и убить еретика. Он занёс свой меч над телом ослабшего мага, а после резко опустил лезвие вниз, отсекая голову от тела, как это кого-то сделал его отец. Экзамен был сдан с запасом в две минуты.
Вскоре раненых привели в чувство и все были повышены в звании до ранга Рекрута, что очень высоко ценилось среди обычных инквизиторов, и было главной целью для любого ученика. Кадар ощутил чувство лёгкости, совершенно не задумываясь о том, что сделал пару минут назад. Он сдал экзамен, а товарищи живы, значит остальное его не должно волновать. Однако уже долгое время некая пустота гложет молодого Кадара. Его предназначение – быть инквизитором, что убивает магов и изничтожает ересь, но ради чего всё это делается? Какова высшая цель в этой борьбе? Ответ для себя Кадар искал во многих вещах, но ничего не могло заполнить то чувство пустоты и бесцельности. Но скоро, повзрослев ещё немного, он найдёт своё призвание и цель в жизни, что сделает его по-настоящему непобедимым.
Глава III
“Цель в сердце человека”
С момента становления в звание Рекрута прошёл год. Кадару семнадцать лет. За прошедший год изменился и быт молодого инквизитора, добавилась практика и работа сподручным для более старших чинов. Однако каждый Рекрут всё ещё продолжал обучение в инквизитории, изучая всё новые техники и доводя своё мастерство фехтования до идеала. Добавились изучение основ магии, история инквизиции, тактики ведения боя и методы допроса. Большую часть из этого Кадар подчерпнул для себя ещё в звании Ученика, что делало его на голову выше остальных товарищей в группе, но вот история инквизиции и методы допроса сильно заинтересовали юношу. Каждый инквизитор должен уметь расколоть молчаливого мага, уметь надавить на нужное место, чтобы развязать язык. Для этого Рекрутам вводится практика, где те непосредственно участвуют в настоящих допросах, то наблюдая со стороны, то составляя протокол, а иногда и самостоятельно проводят их. Изучение истории инквизиции же подавала надежды на нахождения ответов на свои вопросы, что только укрепило бы веру Кадара, делая его непоколебимым. После становления Рекрутом, парня определили в подручные к инквизитору по имени Шей. Это был высокий мужик, ростом в шесть футов. На нём утеплённый чёрный плащ с меховым воротником и капюшоном. Норт-Фьорд был и остаётся страной вечной зимы, отчего тепло одеваться было необходимостью. Лицо было холодным, ни единой эмоции, только профессионализм. Локоны были тёмные и доставали до шеи, но инквизитор предпочитал закручивать их в хвост. На лике красовался неглубокий шрам чуть ниже левого глаза и продолжительностью аж до самой челюсти. Более особенных выделительных черт в нём не было, обычный мужик, таких много, но именно к нему был приставлен молодой и подающий надежды Кадар. Относя к нему Шей как к обычному зелёному мальчишке, не видавший тяжёлой жизни и не понимающий, что стоит на кону. Потому гонял тот его как последнюю псину, заставляя выполнять, как казалось Кадару, издевательские поручения. Всё это закаляло самолюбие Кадара, ведь только познав труд, можно оценить всю его тяжесть. В свободное время они фехтовали, Шей поучал молодой ум хитростям в бою и призывал отбросить всякую воинскую честь, когда дело касается его выживания или исполнения долга. В какие-то дни вместе ходили на охоту по лесам, где Кадар учился выслеживать добычу, делать ловушки и освежевать дичь. Вместе они ходили на задания, проводили расследования и аресты подозреваемых. Кадару хорошо запомнился образ наставника. Он научил его мудрости жизни, не действовать на горячую голову, подходить к информации со скепсисом и доверять только себе и своим инстинктам. Кадар стал лучше фехтовать, лучше оценивать объём работы и распределять свои силы на те или иные задачи, развил разный подход к решению задач и ценить жизнь за моменты отдыха.
По прошествию года, Кадар уже мастерски фехтовал, участвую в спаррингах против младших и обычных инквизиторов, не уступая им в технике, но в опыте. Преодолев все свои пределы, Кадар тренировался с поводом и без, в конечном итоге даже не заметив, как из-за сильной нагрузки и стресса, одна из прядей его волос побелела, о чём позже его уведомили товарищи, наградив его первым прозвищем – Лунь. В честь хищной птицы, отличающейся своим серовато-сизым опереньем. Хоть полностью седым Кадар и не стал, но прозвище за ним уже закрепилось. В один день группу рекрутов под надсмотром Шея направили в ближайший от инквизитория город, где те должны были опрашивать население на подозрения в ереси. То было утомительное, но необходимой работой, что учила юные умы работать с населением и преподносить и информацию в том или ином ключе. Помимо этого, Кадару доводилось участвовать в расследовании по еретическим практикам, где ему вновь приходилось опрашивать свидетелей, а после структурировать информацию, делая доклады старшим чинам. Необходимая практика была нужна Кадару как никогда, ведь в рамках учений он уже не мог видеть себя, ему хотелось настоящих действий и рвения служить инквизиториуму.
Наконец, когда Кадару было восемнадцать, в его жизни случился второй поворотный момент, когда он понял, ради чего должны сражаться инквизиторы, и чего хочет он сам. Это был обычный день в инквизиториуме, Кадар засел в библиотеки и изучал хроники инквизиториума, восхищаясь подвигами и решительностью Итана Светоликого. Как вдруг его потревожил вошедший в поисках его инквизитор, после чего уведомил вскоре явится во внутренний двор, для дальнейший распоряжений в отношении Рекрутов. Собравшись в указанном месте, Рекрутам объявили о их участии в задержании преступника, обвиняющегося в ереси. Задержание будет происходит этим вечером, в одной из деревень неподалёку от города Сигмар. Задача Рекрутов – обеспечить прикрытие инквизиторам в случаи сопротивления. Наконец-то первое серьёзное дело, Кадар был в предвкушении, после чего весь оставшийся день точил меч и повторял инквизиторские техники. Пришло время выдвигаться. Обговорив план действий, все снарядились и выдвинулись в путь. Дорога была не долгой, часа три езды на ульфхамахах, прежде чем прибыть на нужное место. Инквизиторы тут же окружили деревню, пока Рекруты рассредоточились по деревне. Какое-то время всё шло по плану, и задержание проходило успешно. Кадар было подумал, что будет лёгкая работа. Как вдруг раздался взрыв. Обернувшись на шум, все лицезрели огненный взрыв, что поглотил собой несколько домов деревни, а из огня вышел сам преступник-еретик. Все бросились на подавление мага, но те не успели помешать ему погрузить всю деревню в адское пламя. Вся деревня и люди в ней вспыхнули как самая яркая звезда на небе, из горящих домов выбегали полу-обугленные люди и падали замертво. Зрелище было на столько пугающее, что Кадара хватил страх. И вновь он дрожит перед мощью мага, что обрёк ни в чём не повинных людей на мучительную смерть. Крики людей заглушили любой звук в ушах Кадара, он неподвижно смотрел, как инквизиторы отчаянно сражаются против безумного мага, пока остальные Рекруты пытались спасти людей или вывести раненых. Ни одно из изученных Кадаром заклинаний не могло уничтожить целую деревню за один мах, из-за чего назрел вывод, что маг использовал унифорс. В чувства Кадара привёл толчок в спину от товарища, с последующим призывом в помощи пострадавшим. Кадар принялся помогать Рекрутам и оттаскивать ещё живых пострадавших и раненых инквизиторов. Вскоре всё затихло. Храбрые инквизиторы убили безумного мага, что произвело сильное впечатление на парня. Изучая историю инквизиции, Кадар никак не мог понять, для чего всё-таки нужна эта война? Ради мести? Ради сдерживания? Нет. Ради порядка. Никакая ересь не должна разрушать порядок, по которому живут обычные люди. Из-за магии страдают ни в чём не повинные люди, следовательно не бывать миру и порядку, пока вся ересь и любые упоминания о ней не сгинут. К такому выводу пришёл Кадар, после того злополучного задержания.
По прошествию года, Кадар уже мастерски фехтовал, участвую в спаррингах против младших и обычных инквизиторов, не уступая им в технике, но в опыте. Преодолев все свои пределы, Кадар тренировался с поводом и без, в конечном итоге даже не заметив, как из-за сильной нагрузки и стресса, одна из прядей его волос побелела, о чём позже его уведомили товарищи, наградив его первым прозвищем – Лунь. В честь хищной птицы, отличающейся своим серовато-сизым опереньем. Хоть полностью седым Кадар и не стал, но прозвище за ним уже закрепилось. В один день группу рекрутов под надсмотром Шея направили в ближайший от инквизитория город, где те должны были опрашивать население на подозрения в ереси. То было утомительное, но необходимой работой, что учила юные умы работать с населением и преподносить и информацию в том или ином ключе. Помимо этого, Кадару доводилось участвовать в расследовании по еретическим практикам, где ему вновь приходилось опрашивать свидетелей, а после структурировать информацию, делая доклады старшим чинам. Необходимая практика была нужна Кадару как никогда, ведь в рамках учений он уже не мог видеть себя, ему хотелось настоящих действий и рвения служить инквизиториуму.
Наконец, когда Кадару было восемнадцать, в его жизни случился второй поворотный момент, когда он понял, ради чего должны сражаться инквизиторы, и чего хочет он сам. Это был обычный день в инквизиториуме, Кадар засел в библиотеки и изучал хроники инквизиториума, восхищаясь подвигами и решительностью Итана Светоликого. Как вдруг его потревожил вошедший в поисках его инквизитор, после чего уведомил вскоре явится во внутренний двор, для дальнейший распоряжений в отношении Рекрутов. Собравшись в указанном месте, Рекрутам объявили о их участии в задержании преступника, обвиняющегося в ереси. Задержание будет происходит этим вечером, в одной из деревень неподалёку от города Сигмар. Задача Рекрутов – обеспечить прикрытие инквизиторам в случаи сопротивления. Наконец-то первое серьёзное дело, Кадар был в предвкушении, после чего весь оставшийся день точил меч и повторял инквизиторские техники. Пришло время выдвигаться. Обговорив план действий, все снарядились и выдвинулись в путь. Дорога была не долгой, часа три езды на ульфхамахах, прежде чем прибыть на нужное место. Инквизиторы тут же окружили деревню, пока Рекруты рассредоточились по деревне. Какое-то время всё шло по плану, и задержание проходило успешно. Кадар было подумал, что будет лёгкая работа. Как вдруг раздался взрыв. Обернувшись на шум, все лицезрели огненный взрыв, что поглотил собой несколько домов деревни, а из огня вышел сам преступник-еретик. Все бросились на подавление мага, но те не успели помешать ему погрузить всю деревню в адское пламя. Вся деревня и люди в ней вспыхнули как самая яркая звезда на небе, из горящих домов выбегали полу-обугленные люди и падали замертво. Зрелище было на столько пугающее, что Кадара хватил страх. И вновь он дрожит перед мощью мага, что обрёк ни в чём не повинных людей на мучительную смерть. Крики людей заглушили любой звук в ушах Кадара, он неподвижно смотрел, как инквизиторы отчаянно сражаются против безумного мага, пока остальные Рекруты пытались спасти людей или вывести раненых. Ни одно из изученных Кадаром заклинаний не могло уничтожить целую деревню за один мах, из-за чего назрел вывод, что маг использовал унифорс. В чувства Кадара привёл толчок в спину от товарища, с последующим призывом в помощи пострадавшим. Кадар принялся помогать Рекрутам и оттаскивать ещё живых пострадавших и раненых инквизиторов. Вскоре всё затихло. Храбрые инквизиторы убили безумного мага, что произвело сильное впечатление на парня. Изучая историю инквизиции, Кадар никак не мог понять, для чего всё-таки нужна эта война? Ради мести? Ради сдерживания? Нет. Ради порядка. Никакая ересь не должна разрушать порядок, по которому живут обычные люди. Из-за магии страдают ни в чём не повинные люди, следовательно не бывать миру и порядку, пока вся ересь и любые упоминания о ней не сгинут. К такому выводу пришёл Кадар, после того злополучного задержания.
Вернувшись в инквизиторий, Кадар вновь зарылся в себе, обдумывая то, что произошло тем вечером. Мыслей было много, но в итоге он сделал те выводы, что были наиболее объективными. Ересь должна сгинуть, а порядок должен быть нерушим. Наконец-то у него появилась цель в жизни, ради которой он держит меч. Более он не бездушно убивает магов, а борется с ересью на благо мира. После того вечера, Кадара было не узнать. Более он не улыбался товарищам, не шутил и ни на что не рассчитывал. Он всегда оставался спокойным, собранным и рациональным. Более он не дрогнет. Так прошли последние два года в звании Рекрута. Кадару двадцать, и вот он уже даёт клятву в инквизитории. Пять простых правил, нарушение которых карается хуже смерти:
I Уничтожать ересь
II Не прибегай к силам ереси
III Не щади еретиков
IV Суди и карай на месте
V Не опускайся до ереси
II Не прибегай к силам ереси
III Не щади еретиков
IV Суди и карай на месте
V Не опускайся до ереси
Эти пять правил как клеймо выжглись на сердце и в голове Кадара. Отныне он в звании Младшего инквизитора, один из лучших выпускников среди всех групп и полноправный инквизитор. Его знания и мастерство были готовы к испытаниям, вскоре он обязательно добьётся многого.
Глава IV
“Остаться человеком”
“Остаться человеком”
Кадара посвятили в Младшие инквизиторы, и отныне он имел полные права и возможность действовать самостоятельно. Теперь у него есть цель – избавление мира от ереси во имя мира и порядка, его решимость в боях блистала ярче ста солнц, при этом сам оставался таким же холоднокровным и расчётливым. С момента выпуска прошло пять лет. Кадару двадцать пять. Мало по малому, но его послужной список пополнялся успешно выполненными миссиями на территории Норт-Фьорда. К наиболее выдающимся стоит отметить следующие:
- Расследование по делу о еретических практиках и заговоре против государства Норт-Фьорд, в попытке развязать войну с Нитией. Не без помощи товарищей и Рекрутов, Кадар вычислил еретиков-заговорщиков и помешал их планам, казнив на месте.
- Осада лесной вооружённой деревни “Сосновый бор”, что укрывала у себя беглых магов. Продлившись от пяти до девяти часов, во время сильной пурги и под атаками магов, группе инквизиторов при участии Кадара, во главе с Адептом Эйвором Волколиким удалось прорваться и разбить еретические силы. Во время осады Кадар проявил себя как стратега и лидера, что вместе с группой под его руководством проложили путь для ударной группы Адепта.
- Арест Сигмарского чиновника за скрытое коллекционирование еретических текстов и записей магов.
- Битва при реке Мьёнгард, в ходе которой группе младших инквизиторов и рекрутам при командовании Кадара удалось помешать магу-диверсанту использовать унифорсное заклинание с целью затопления города Виг Бьёрн.
За всё время службы в звании Младшего инквизитора, Кадар выполнил больше двухсот миссий и поручений, среди которых выдающимися были лишь эти четыре. Он продолжал набираться опыта, ибо невыполненных миссий хоть и не превышало пяти, но он продолжал стремиться к совершенствованию своего ремесла. Особо часто Кадар зачастил к Магистру Норт-Фьордовского инквизитория, который на тот момент был совсем стариком, но продолжал занимать главенствующую позицию. Для Кадара он всегда казался таинственной и не досягаемой фигурой, которую тот мог наблюдать лишь во время утренней и дневной молитвы в храме инквизитория, но узнав его лучше, проникся его решимостью и усердием в деле святой инквизиции. Как оказалось, Магистра зовут Магнус Одде и он был давним товарищем отца Кадара. Когда тот изъявил желанием сослать сына в инквизиторий, Магнус принял мальчика по старой дружбе с его отцом, а после наблюдал за тем, как тот рос. И вот, когда Кадар выпустился, Магнус мог положиться на Кадара, доверяя ему миссии, в основном полагающиеся для звания Инквизитора. Помимо этого, Кадар участвовал в обучении Учеников, фехтуя с ними и отрабатывая техники. В эти момент он сам нередко вспоминал годы своего обучения, как ему было тяжело, как всё болело, как хотелось вернуться домой. Даже будучи Младшим инквизитором, нормативы Учеников казались ему тяжёлыми, но на деле теперь бы он их даже не почувствовал.
С момента трагедии в деревне прошло несколько лет, но с того самого вечера, в голове Кадар не затихает странный голос, что будто управляет его мыслями и словами. Если раньше он любил пошутить, посмеяться от души с товарищами или сделать доброе дело за даром, то теперь в его голове остался лишь холодный расчёт. Он стал критичен к себе, стал требовать от себя большего, и совершенно не замечать, как быстро летит его жизнь. Кадар тогда, и Кадар сейчас – это два разных человека, или даже личности. Человек и Инквизитор, долг и совесть, жизнь и цель. В какой-то момент он позабыл ласку матери, жизненные истории Лизаньки и отчий дом. А ведь именно эти воспоминания придавали ему сил и уверенности, заставляли двигаться вперёд, мотивируя себя мыслями, что они ждут его дома. Нынешний мотив Кадара – истребление ереси на благо высшей цели. Изменения в нём заметили и товарищи по группе, что запомнили его совершенно не таким, на что Кадар отвечал прямо, что он повзрослел. Цели в жизни меняет людей, а если эта цель глобальная, то одних изменений будет мало.
Прошло ещё два года. Кадару двадцать семь. Он сильно возмужал, на лице появилась щетина, а тёмные локоны уже доставали до плеч. Взгляд был глубоким и проницательным, но в тоже время диким и внушающим страх. Широкоплечий мужчина уже только одним своим видом вызывал уважение у товарищей и страх у обычного крестьянина. В один из дней, когда Кадар направился в Ингар, чтобы составить отчётность о недавней вылазке одной из групп по делу беглого мага, в городе прозвучал взрыв. Кадар и стража тут же подоспели на место, где уже толпился люд. Это был склад каменной кладки для стен города, который одним мощным взрывом уничтожил все заготовки. Стража тут же окружила территорию, а Кадар на правах Младшего инквизитора начал осматривать место на причастие ереси к инциденту. И он не прогадал, на полу склада Кадар обнаружил рунические начертания, вероятно являющиеся унифорсным заклинанием. Дело о взрыве склада тут же перешло под юрисдикцию инквизиции, а Кадара, как первого свидетеля, вызвали в инквизиторий в кабинет Магистра. Явившись на зов, Кадар доложил Магнусу о случившемся, на что старый магистр поручил дело Кадару, обязуясь повысить его до звания Инквизитора, если он разберётся с этим делом. В напарники Кадару назначили одного из его товарищей и хорошего друга – Сигурта. За прошедшее время он сильно возмужала, даже больше, чем Кадар. Он стал выше, сильнее, но и его животная страсть к битвам росла вместе с ним. Заручившись поддержкой друга, с первой проблемой, которой он столкнулся было отнюдь не отсутствие улик или информации, а методы работы Сигурта. Он не гнушался тут же применять силу, избивать всех, кто отказывался с ними работать, донимая даже стражу в городе. А когда они вышли на след и направились к одной из деревень, где скрывались подельники того инцидента, он беспощадно всех их вырезал, не давая и шанса на искупления.
Прошло ещё два года. Кадару двадцать семь. Он сильно возмужал, на лице появилась щетина, а тёмные локоны уже доставали до плеч. Взгляд был глубоким и проницательным, но в тоже время диким и внушающим страх. Широкоплечий мужчина уже только одним своим видом вызывал уважение у товарищей и страх у обычного крестьянина. В один из дней, когда Кадар направился в Ингар, чтобы составить отчётность о недавней вылазке одной из групп по делу беглого мага, в городе прозвучал взрыв. Кадар и стража тут же подоспели на место, где уже толпился люд. Это был склад каменной кладки для стен города, который одним мощным взрывом уничтожил все заготовки. Стража тут же окружила территорию, а Кадар на правах Младшего инквизитора начал осматривать место на причастие ереси к инциденту. И он не прогадал, на полу склада Кадар обнаружил рунические начертания, вероятно являющиеся унифорсным заклинанием. Дело о взрыве склада тут же перешло под юрисдикцию инквизиции, а Кадара, как первого свидетеля, вызвали в инквизиторий в кабинет Магистра. Явившись на зов, Кадар доложил Магнусу о случившемся, на что старый магистр поручил дело Кадару, обязуясь повысить его до звания Инквизитора, если он разберётся с этим делом. В напарники Кадару назначили одного из его товарищей и хорошего друга – Сигурта. За прошедшее время он сильно возмужала, даже больше, чем Кадар. Он стал выше, сильнее, но и его животная страсть к битвам росла вместе с ним. Заручившись поддержкой друга, с первой проблемой, которой он столкнулся было отнюдь не отсутствие улик или информации, а методы работы Сигурта. Он не гнушался тут же применять силу, избивать всех, кто отказывался с ними работать, донимая даже стражу в городе. А когда они вышли на след и направились к одной из деревень, где скрывались подельники того инцидента, он беспощадно всех их вырезал, не давая и шанса на искупления.
Кадар и Сигурт всегда были друзьями не разлей вода, участвовали в налётах, допрашивали подозреваемых и вечерами пили в кабаках. Но Кадар так сильно увлёкся своей целью, зациклившись на себе, что перестал замечать людей вокруг себя, даже сначала и не поняв, как изменился Сигурт. В один момент Кадар не выдержал, и нелестно высказался о Сигурте, что сильно задело его. Между двумя товарищами едва ли не началась драка, но всякий раз что-то их да останавливало. В дальнейшем перепалки между друзьями стали случаться чаще, где оба не хотели слушать друг друга, всё больше утопая в обиде. В какой-то момент, в ходе расследования, оба инквизитора вышли на логово потенциальных еретиков-террористов в одной из горных пещер. Кадар хотел запросить подкрепление, но Сигурт опередил его, и ринулся в штурм. Кадару ничего не оставалось, кроме как не отставать от товарища, вместе с ним истребляя препятствия на пути, благо ни одного мага на своём пути они не встретили. Добравшись в центр укрытия, там их встретил высокоуровневый маг земли, что собирался устроить крупнейший теракт за всю историю Норт-Фьорда. Тут до Кадара дошло. Взрыв на складе кладок был не просто так, а спланированной диверсией, с одной единственной целью – вызвать лавину таких масштабов, чтобы ни одна стена или барьера не выдержала, после чего всю столицу бы накрыли слои льда и снега. Благородные инквизиторы не могли позволить этому случится, после чего вступили в бой. Даже не смотря на все ссоры между друзьями, действовали они слажено и точно, что создавало неимоверное преимущество против могущества мага. В итоге затяжной битвы, маг был сражён, а теракт удалось предотвратить. Но праздновать победу было ещё рано. На обратном пути Сигурт остановился, и вызвал Кадара на дуэль, зарёкшись, что только один из них покинет это место. Для Сигурта это было делом чести. Боевой дух этого викинга не мог стерпеть тех оскорблений от товарища, что тот позволил себе в его адрес, из-за чего решить между ними все конфликты мог лишь поединок. По его мнению, Кадар сильно зазнался, когда стал получать задания напрямую от Магистра, совершенно забыв о своих товарищах, смотря на них с высока. И даже так, Кадар вечно всем указывал, как делать и поступать, что изрядно взбесило Сигурта за последнее время. Будь Кадар викингом, они бы могли зажечь примеряющий факел, но даже так, навряд ли это решит их проблему в долгосрочной перспективе, из-за чего одному из них придётся пасть жертвой амбиций другого. Услышав слова о дуэли, Кадар тут же отказался и поспешил на выход, но Сигурту было всё равно. Перед тем, как ударить в спину, Кадар заслышал, как кто-то приближается к нему сзади, после чего быстро среагировал и отразил атаку. Началась битва. Кадар не хотел сражаться со своим другом, из-за чего лишь умело парировал и смещался от его атак, ведь прекрасно понимал, что один пропущенный удар от его двуручного фламберга, и ему конец. Битва стала затягиваться, а Сигурт продолжал напирать. Никакие попытки прекратить это не достигали его ушей, он словно дикий зверь продолжал осаждать Кадара ударами, явно настроенный его убить. Кадар больше не мог лишь защищаться, ситуация стала выходить из-под контроля, и началась настоящая дуэль. Глаза Сигурта воспылали в тот момент, когда его друг стал наносить по нему первые удара, это доставляло ему удовольствие. В конечном итоге, ловкость и мастерство Кадара преодолели грубую силу и дикость Сигурта, нанеся ему поражение. Однако сам Кадар отделался лишь неглубоким шрамом в верней части переносицы, что оставил ему Сигрут. Он не стал добивать его, хоть тот и умолял это сделать. В конечном итоге Сигурт не выдержал этих страданий, и сам вонзил себе кинжал в грудь. Кадар тут же вытащил кинжал и стал пытаться спасти жизнь друга, но было поздно. Напоследок он отдал Кадару свой медальон на шее с изображением ульфамаха, в память об их дружбе и службе в Норт-Фьорде, после чего скоропостижно скончался на руках своего друга. В тот момент, Кадар испытал боль не только физическую, но и духовную. Он жалел о том, что не смог уладить всё словами, что позволил себе нелестно высказываться о своём друге. Всё не должно было закончиться так, но даже при всём этом, Кадар не позволил себе проронить и слезинки над бездыханным телом друга, крепко сжимая в кулак оставленный ему медальон. В инквизиторий он вернулся с победой, сообщая, что его лучший друг и товарищ Сигурт погиб в жестокой схватке с магом, исполняя свой долг. Все скоропостижно воздали почести погибшему герою, а Кадару, как и было оговорено ранее, присудили звание Инквизитора. Но какой ценой? Жизнь лучшего друга, что была положена на алтарь его эгоизма. Кучу невинных жизней, что он загубил своими поступками или бездействием. Он окончательно потерял свою человечность, став просто инквизитором.
Глава V
“Память о человеке”
“Память о человеке”
Дул лёгкий весенний ветерок. Солнце медленно восходило на небосводе, вот-вот ознаменуя полдень. С неба падали мелкие снежинки, что тут же таяли на холодной земле, не задерживаясь на одеяниях прохожих. На горизонте порта показался пассажирский корабль, что не торопливо причаливал к берегу. Кадар в это время созерцал простор, ветер игрался с его чёрным локонами, а за спиной был вскинут мешок с пожитками. Шесть томительных лет прошло со дня смерти Сигурта и становления в ранг Инквизитора. За это время Кадар избрал для себя путь Инквизитора Охотника, что оттачивает своё мастерство фехтования до совершенства. Однако тридцати трёхлетнему Кадару уже давно стало тесно в Норт-Фьорде, из года в год ездить по одним и тем же дорогам, слоняясь из города в город, от села к селу. Наконец инквизиторий отпустил его в свободное плаванье, направив оного в Киллсодор, поучать тамошних Рекрутов уму-разуму. Кадар до поры до времени прощается с приевшимся ему Норт-Фьордом, но проводить его в путь так никто и не пришёл. Но ностальгировать или загружать себе голову ненужными мыслями было бы лишь шагом назад в планах инквизитора, потому, не став никого дожидаться, он смело зашёл на борт, где расположил пожитки в каюте, в последствии редко выходя из неё, чтобы вдохнуть морской воздух. В дороге было много времени, чтоб подумать о жизни бренной, потому надумал Кадар именоваться иными именем и родом, чтобы не повторять отцовских ошибок и не велась охота на него. Отныне стал именовать он себя как Каллидус Раневский, взяв имя из киллсодорской литераторы, но ганзийскую фамилию, чтоб наверняка запутать пытливый ум. По прибытию в Симали, ново провозглашённого Каллидуса встретил молодой инквизитор, с горячим сердцем приветствуя холодного воина из северных земель. Рассказывать Каллидус много о себе не стал, предпочёл не сотрясать воздух по чём зря, поэтому большую часть дороги до инквизиториума слушал рассказы попутчика, как здесь обстоят дела с магами, о культуре, обычаях и положении в обществе. По прибытию в инквизиториум, ему выделили койку в казарме, а также познакомили со всеми руководящими здесь лицами. Первым делом Каллидус заметил, как сильно здесь отличается климат, где нет такой привычной ему зимы, вместо ульфхамахов лошади, а Ученикам проводят закаливающие процедуры не в сугробах, а в реках. По первой не легко было привыкнуть к новой обстановке, но пока время неумолимо шло вперёд, ко всему быстро привыкаешь. Вскоре Каллидуса уже стали направлять на миссии, в основном в составе группы. Стычки были редкостью, а с магами так тем более, потому серьёзных потерь пока не было, но даже так, Каллидус умело руководил младшими инквизиторами, да и сам не раз демонстрировал в бою своё мастерство. В выходные дни Каллидус почитывал литературу Киллсодора, а также подчерпывал для себя новые знания о ереси, например о ведьмаках Сэдрика, что промышляют колдунством. Магических существах, что называют аберрациями, о которых Каллидус уже читал ещё в Норт-Фьорде, но детально их изучать ещё не доводилось. И о тёмных жрецах, что черпают свою еретическую силу, делая подношения своему богу. О всех них Каллидус так или иначе уже знал, но тогда всё его внимание было на заучивании магических заклинаний, а всё остальное только бы мешало ему. Но теперь, принять к сведенью информацию о потенциальных противниках было бы далеко не лишним, а тем более инквизитору.
Доказав звание Инквизитора и завоевав уважение новых товарищей, Магистр Киллсодорского инквизитория приставил к Каллидусу, как ему сообщили, молодого и перспективного Рекрута, лишь недавно получивший своё звание. Звали парня Альтхаир ибн Ла-Хантий, любознательный, но в тоже время заносчивый юноша, старающийся одновременно и вытягивать информацию о мастерстве Каллидуса, и не путаться под ногами, говоря, когда спрашивают, делая, когда прикажут. Такой баланс личности не волновал Каллидуса, отчего отнёсся к нему как к студенту на практике. Но со временем, маска инквизитора стала давать трещины, и в голове стали пробуждаться юношеские воспоминания, когда он был точно таким же зелёным и заносчивым, но наставник Шей воспитал из него достойного человека и воина. Он стал видеть в Альтхаире не просто груз, который должен натаскивать, а себя, молодого и всё ещё улыбающегося юношу. Каллидус обязался воспитать из Альтхаира прирождённого инквизитора, что будет уверено идти к цели и не жалеть о принятых решениях. В один из дней Каллидуса и Альтхаира направили вместе с группой церковников пламени на осмотр близлежащих к Сималу деревень. Они осматривали окрестности, уходя всё дальше и дальше. Вскоре экспедиция наткнулась на небольшое поселение, что сразу показалось подозрительным, из-за поведения местной стражи. Экспедиция разделались, после чего стала осматривать дома. Зайдя в один из домов, Каллидус тут же почуял этот зловонный запах немытой шерсти, мигом вычислив прятавшегося под кроватью ха’фали. Перевернув её, нелюдь тут же забилась в угол. Это была женщина ха’фали, что тут же стала умолять пощадить её. Каллидус никогда искренне не поклонялся Пламени частоты, он уважал эту религию, ведь она всегда была частью его жизни, но не фанател от их заповедей, как какие-нибудь жрецы, не испытывал никаких эмоций, видя, как сжигают очередную нелюдь. Всё его сердце и мысли были забиты верой в дело инквизиции – истребление ереси во имя мира, а судьба каких-то там нелюдей его не волновала. Однако сопротивляться вере человеческой было невозможно, из-за чего на долго подвергся влиянию Пламени. В целом, Каллидусу было всё равно, что станет с этой ха’фали, но и отпустить её он мог. Поэтому с чистой душой переложил ответственность на церковников, что тут же и бескомпромиссно её умертвили. Когда Каллидус вышел на улицу, он застал картину, как молодой Альтхаир холоднокровно расправляется с таким же ха’фали, втыкая нож ему в горло. Подобное холоднокровие и чистая ненависть в глазах Альтхаира не оставила равнодушным инквизитора, за что нарёк подопечного новым именем: Аэций Ариус, что, как читал Каллидус, переводится как “Молчаливый убийца”.
Шли годы, Каллидус слонялся по разным странам, веся волю святой инквизиции и сталкиваясь с разной реакцией на его поступки. В одних странах к нему относились с уважением и почётом, в других боялись и сторонились. В голове Каллидуса произошёл диссонанс. Целью всей его инквизиторской жизни было истребление ереси во имя мира и порядка, но где-то эту ересь, наоборот, почитали и возводили в абсолют. Это сильно ударило по жизни инквизитора, не только усложнив его цель, но и обесценив все его усилия до. Неужели мир без ереси невозможен? Всё это время он сражался за людей, что даже не смотрели в его сторону, за мир, в котором люди всё равно будут тянуться к ереси, за порядок, который наводят не контролем, а магией. На осознание этого ушли годы, и выхода Каллидус не видел. Неужто и в правду всё напрасно? Нет. Жизнь его никогда не шла напрасно. Он всегда уверенно двигался к цели, но если цель стал недостижимой, то надо просто изменить подход. Объявить магию незаконной во всём мире, сжечь все записи и упоминания о ней и объявить гонения и казни магов по всему свету – вот цель, которой стал движем Каллидус. Добиться порядка через власть, а мир через войну. Он продолжил нести волю святой инквизиции, преследуя свои утопические цели, о мире без ереси и контроле всех и вся.
Доказав звание Инквизитора и завоевав уважение новых товарищей, Магистр Киллсодорского инквизитория приставил к Каллидусу, как ему сообщили, молодого и перспективного Рекрута, лишь недавно получивший своё звание. Звали парня Альтхаир ибн Ла-Хантий, любознательный, но в тоже время заносчивый юноша, старающийся одновременно и вытягивать информацию о мастерстве Каллидуса, и не путаться под ногами, говоря, когда спрашивают, делая, когда прикажут. Такой баланс личности не волновал Каллидуса, отчего отнёсся к нему как к студенту на практике. Но со временем, маска инквизитора стала давать трещины, и в голове стали пробуждаться юношеские воспоминания, когда он был точно таким же зелёным и заносчивым, но наставник Шей воспитал из него достойного человека и воина. Он стал видеть в Альтхаире не просто груз, который должен натаскивать, а себя, молодого и всё ещё улыбающегося юношу. Каллидус обязался воспитать из Альтхаира прирождённого инквизитора, что будет уверено идти к цели и не жалеть о принятых решениях. В один из дней Каллидуса и Альтхаира направили вместе с группой церковников пламени на осмотр близлежащих к Сималу деревень. Они осматривали окрестности, уходя всё дальше и дальше. Вскоре экспедиция наткнулась на небольшое поселение, что сразу показалось подозрительным, из-за поведения местной стражи. Экспедиция разделались, после чего стала осматривать дома. Зайдя в один из домов, Каллидус тут же почуял этот зловонный запах немытой шерсти, мигом вычислив прятавшегося под кроватью ха’фали. Перевернув её, нелюдь тут же забилась в угол. Это была женщина ха’фали, что тут же стала умолять пощадить её. Каллидус никогда искренне не поклонялся Пламени частоты, он уважал эту религию, ведь она всегда была частью его жизни, но не фанател от их заповедей, как какие-нибудь жрецы, не испытывал никаких эмоций, видя, как сжигают очередную нелюдь. Всё его сердце и мысли были забиты верой в дело инквизиции – истребление ереси во имя мира, а судьба каких-то там нелюдей его не волновала. Однако сопротивляться вере человеческой было невозможно, из-за чего на долго подвергся влиянию Пламени. В целом, Каллидусу было всё равно, что станет с этой ха’фали, но и отпустить её он мог. Поэтому с чистой душой переложил ответственность на церковников, что тут же и бескомпромиссно её умертвили. Когда Каллидус вышел на улицу, он застал картину, как молодой Альтхаир холоднокровно расправляется с таким же ха’фали, втыкая нож ему в горло. Подобное холоднокровие и чистая ненависть в глазах Альтхаира не оставила равнодушным инквизитора, за что нарёк подопечного новым именем: Аэций Ариус, что, как читал Каллидус, переводится как “Молчаливый убийца”.
Шли годы, Каллидус слонялся по разным странам, веся волю святой инквизиции и сталкиваясь с разной реакцией на его поступки. В одних странах к нему относились с уважением и почётом, в других боялись и сторонились. В голове Каллидуса произошёл диссонанс. Целью всей его инквизиторской жизни было истребление ереси во имя мира и порядка, но где-то эту ересь, наоборот, почитали и возводили в абсолют. Это сильно ударило по жизни инквизитора, не только усложнив его цель, но и обесценив все его усилия до. Неужели мир без ереси невозможен? Всё это время он сражался за людей, что даже не смотрели в его сторону, за мир, в котором люди всё равно будут тянуться к ереси, за порядок, который наводят не контролем, а магией. На осознание этого ушли годы, и выхода Каллидус не видел. Неужто и в правду всё напрасно? Нет. Жизнь его никогда не шла напрасно. Он всегда уверенно двигался к цели, но если цель стал недостижимой, то надо просто изменить подход. Объявить магию незаконной во всём мире, сжечь все записи и упоминания о ней и объявить гонения и казни магов по всему свету – вот цель, которой стал движем Каллидус. Добиться порядка через власть, а мир через войну. Он продолжил нести волю святой инквизиции, преследуя свои утопические цели, о мире без ереси и контроле всех и вся.
За время путешествий Каллидус успел побывать в Ганзе вместе с Альтхаиром, участвуя вместе с инквизиторами Девы Мерэлин в осаде крепости Карро, где познакомился с девой по имени Тесея Мальварскоп. Бывал также и в Аллии, где выполнял тайную миссию по устранению пленных бежавших магов. На его теле появлялись всё новые и новые ранения, которые врачи не успевали залечивать, отчего заимел много шрамов. Один из лекарей в инкизитории даже зарёкся, что скоро тот будет как один большой шрам, что Каллидусу показалось одновременно и забавным, и трагичным. В целом, Каллидус продолжал пополнять свой послужной список, сложив о себе впечатление, как о доверенном лице, на которого можно положиться.
Глава VI
“Миссия. Порядок. Человек”
“Миссия. Порядок. Человек”
Было ранее летнее утро. Солнце поднималось всё выше, озаряя своим светом ранний Киллсодор. Постепенно утренняя тишина начинает исчезать, улицы наполняются звуками. Становилось всё теплее, уже с самого раннего утра становится ясно: день будет жарким. В это время сорокатрёхлетний Каллидус сидел в таверне, где снимал комнату. Он завтракал похлёбкой, что любезно подавали ему каждое утро, закусывал хлебом и записал стаканом воды. За прошедшее время с ним не произошло абсолютно ничего интересного или запоминающегося, однако в какой-то момент он умудрился подцепить какую-то заразу на левом главу, из-за чего образовалось воспаление слизистой оболочки. Впрочем, это никак не мешало его зрению, однако к любому свету стал более чувствителен, что сопровождалось небольшим слезотечением. Вдруг тихую трапезу нарушил подошедший к инквизитору человек, вероятнее всего являющимся гонцом из инквизитория. Он окликнул Каллидуса по имени, на что мужчина отложил деревяную ложку и развернулся к гонцу, начав сверлить его своим глубинным взглядом. Гонец неуверенно взглотнул и молча передал запечатанный конверт с печатью инквизиториума, после чего поспешно удалился, не проронив более ни слова. Не доедая свой завтрак, Каллидус выпил стакан воды и заперся в комнатушке таверны, охотничьим ножом вскрывая конверт. Содержание письма нельзя было назвать внушительным, но и в двух словах не поместиться. Написано было от руки, выразительным шрифтом, а в нижнем углу подпись Магистра инквизиториума. В письме велелось следующее: прибыть в Киллсодорский инквизиторий к закату, явиться в кабинет Магистра, быть опрятным и готовым к разговору. Ничего конкретного из этого письма более было не узнать, сплошные формальности, да недоговорки. Одни лишь приказы были ясны как день, а значит подлежались выполнению. От Симала до инквизитория было часа три езды верхом, а день ещё даже не начался. Первым делом было решено направиться к цирюльнику, чтобы привести в порядок свой внешний вид. Там обстригли его растрёпанные локоны, лишь обрезав лишние пряди, а также привели в порядок разросшуюся бороду, подровняв и срезав лишнее, придав аккуратный вид. Следом Каллидус направился в общественную баню, чтобы подмыться и не пахнуть. Оставшееся время он толком ничего не делал. Несколько раз перечитывал в письмо, размышляя о содержании предстоящего разговора с Магистром. День пролетел незаметно и уже надо было выдвигаться. Оседлав лошадь, Каллидус поскакал в инквизиторий. Прибыв на место, его тут же уведомили, что уже ожидают в кабинете Магистра. Добравшись до кабинета, он постучал два раза, сразу после послышалось дозволение войти. Почему-то в голове инквизитора вспыхнуло воспоминание из детства, как когда-то точно также стоял у двери в кабинет отца. Каллидус приоткрыл дверь, заходя и тут же закрывая её. В тот момент он и подумать не мог, что в кабинете помимо Магистра окажется и один из Старших Магистров святой инквизиции Бледного пламени. Едва Каллидус сделал пару шагов, как тут же приклонил колено, опустив голову в пол. Сразу после прозвучало дозволение встать. Инквизитор старался анализировать, для чего человек такой важности прибыл сюда и какую роль во всём этом играет он. Следом Каллидуса представили Старшему магистру. Он оценил его, похвалил опрятность и пунктуальность, а после же не стал медлить, переходя к делу.
Как докладывают, на неком острове Эфем, что называют “проклятым материком”, уже долгое время соединённая разведка инквизиции фиксировала множество магических и в тоже время необъяснимых явлений, что в конечном итоге вынудило верховный инквизиторий направить туда свою главную силу. Увы, результат не оправдал ожиданий. Потому инцидент с Эфемом вновь привлёк внимание Верховного Магистра, что вскоре объявил о подготовке новой экспансии. Постепенно туда стали высылать инквизиторов разных религиозных течений, но результаты были либо сомнительные, либо их было недостаточно. Теперь было решено направить на Эфем новую группу инквизиторов, возглавлять которую собираются поручить именно Каллидусу. Проведя анализ его послужного списка, было согласовано сделать именно его лидером экспансии, рассчитывая на скорейший результат под его руководством. И если тот в кратчайшие сроки сможет добиться столь необходимых результатов, зарёкся Старший Магистр, то в скором времени ему представиться возможность таким образом выслужиться перед руководством, что влечёт за собой присуждение более высокого звания. Каллидус на мгновение засомневался. За столь долгие годы он ни разу не слыхал более выгодного предложения, но проводя анализ, становилось понятно, что ситуация больше напоминала обоюдно острый меч. Такая возможность скорейшего повышения в звании не могла не стать приятным бонусом к столь опасной миссии, чем вероятно и подкупало младшие звания. Приказ был уже подписан, а потому с этого дня, Каллидус Раневский был назначен лидером инквизиторской экспансии. Сразу после Каллидусу представили список его послушников, что будут входить в состав группы, а следом дозволили задать пару общих вопросов. В списке значились некоторые уже знакомые Каллидусу имена, что не могло его не радовать, но было ещё слишком много не точностей. Первым же вопросом была цель данной экспансии, на что был дан ответ о освобождении острова от ереси, что укоренилась там. Следом прозвучал вопрос о деталях миссии, в ответ было велено связаться с корпусом скрытой разведки. И последний вопрос был о перспективах такой затеи, на что было дано молчание. Никто не мог точно сказать или даже предположить, что такого твориться на Эфеме, из-за чего успех никто не мог гарантировать. Всё как обычно зависело от усилий самих инквизиторов, потому в этот раз придётся действовать почти что вслепую. Каллидуса не утешал такой расклад вещей, но приказ есть приказ. Он принял на себя все обязательства и покинул кабинет Магистра. Было оговорено отплыть в Аллию, а оттуда направиться на Эфем. На подготовку отвелись сутки. Каллидус всю ночь провёл в библиотеке, выискивая хоть какую-то информацию об Эфеме, но ничего толкового так и не было найдено. На пути в Аллию Каллидус проспал всю дорогу, потому не особо помнил путь туда. Однако ясно помнил уже прибытие в знаменитый Аллийский порт по Флисбурге, где уже собралась группа экспансии, состоящая из четырёх инквизиторов и одного жреца. Каллидус поприветствовал уже знакомых товарищей и был рад познакомится с новыми, объявив, что все детали расскажет по прибытию. Все взошли на борт корабля. Эта экспансия предвещает быть опасной, вероятно ни одной более сложной миссии не было в послужном списке ни одного инквизитора. Но это никого не пугало. Никто не собирался отступать. Так началась новая экспансия, под руководством Инквизитора Каллидуса Раневского, с целью освободить Эфем от ереси, а также претворить в жизнь личные цели и амбиции инквизитора.
Как докладывают, на неком острове Эфем, что называют “проклятым материком”, уже долгое время соединённая разведка инквизиции фиксировала множество магических и в тоже время необъяснимых явлений, что в конечном итоге вынудило верховный инквизиторий направить туда свою главную силу. Увы, результат не оправдал ожиданий. Потому инцидент с Эфемом вновь привлёк внимание Верховного Магистра, что вскоре объявил о подготовке новой экспансии. Постепенно туда стали высылать инквизиторов разных религиозных течений, но результаты были либо сомнительные, либо их было недостаточно. Теперь было решено направить на Эфем новую группу инквизиторов, возглавлять которую собираются поручить именно Каллидусу. Проведя анализ его послужного списка, было согласовано сделать именно его лидером экспансии, рассчитывая на скорейший результат под его руководством. И если тот в кратчайшие сроки сможет добиться столь необходимых результатов, зарёкся Старший Магистр, то в скором времени ему представиться возможность таким образом выслужиться перед руководством, что влечёт за собой присуждение более высокого звания. Каллидус на мгновение засомневался. За столь долгие годы он ни разу не слыхал более выгодного предложения, но проводя анализ, становилось понятно, что ситуация больше напоминала обоюдно острый меч. Такая возможность скорейшего повышения в звании не могла не стать приятным бонусом к столь опасной миссии, чем вероятно и подкупало младшие звания. Приказ был уже подписан, а потому с этого дня, Каллидус Раневский был назначен лидером инквизиторской экспансии. Сразу после Каллидусу представили список его послушников, что будут входить в состав группы, а следом дозволили задать пару общих вопросов. В списке значились некоторые уже знакомые Каллидусу имена, что не могло его не радовать, но было ещё слишком много не точностей. Первым же вопросом была цель данной экспансии, на что был дан ответ о освобождении острова от ереси, что укоренилась там. Следом прозвучал вопрос о деталях миссии, в ответ было велено связаться с корпусом скрытой разведки. И последний вопрос был о перспективах такой затеи, на что было дано молчание. Никто не мог точно сказать или даже предположить, что такого твориться на Эфеме, из-за чего успех никто не мог гарантировать. Всё как обычно зависело от усилий самих инквизиторов, потому в этот раз придётся действовать почти что вслепую. Каллидуса не утешал такой расклад вещей, но приказ есть приказ. Он принял на себя все обязательства и покинул кабинет Магистра. Было оговорено отплыть в Аллию, а оттуда направиться на Эфем. На подготовку отвелись сутки. Каллидус всю ночь провёл в библиотеке, выискивая хоть какую-то информацию об Эфеме, но ничего толкового так и не было найдено. На пути в Аллию Каллидус проспал всю дорогу, потому не особо помнил путь туда. Однако ясно помнил уже прибытие в знаменитый Аллийский порт по Флисбурге, где уже собралась группа экспансии, состоящая из четырёх инквизиторов и одного жреца. Каллидус поприветствовал уже знакомых товарищей и был рад познакомится с новыми, объявив, что все детали расскажет по прибытию. Все взошли на борт корабля. Эта экспансия предвещает быть опасной, вероятно ни одной более сложной миссии не было в послужном списке ни одного инквизитора. Но это никого не пугало. Никто не собирался отступать. Так началась новая экспансия, под руководством Инквизитора Каллидуса Раневского, с целью освободить Эфем от ереси, а также претворить в жизнь личные цели и амбиции инквизитора.
