AllShert
Пользователь
Последнее редактирование:
ООС информация
Имя персонажа: Савелий
Савелий Кавский, либо же Савелий Кавский, сын Родиона и Натали Кавских – это полное имя, каким он обычно представлялся в высшем свете.
Для большинства он – отец Савелий, ибо большую часть времени провёл во служении Церкви.
OOC ник: Saveliy
Раса: Человек
Рост: 1.9 метра
Религия: Бледное Пламя
Атрибуты:
- 1. Сила - 12
- 2. Ловкость - 7
- 3. Выносливость - 10
- 4. Телосложение - 13
- 5. Интеллект - 15
- 6. Мистицизм - 14
- 7. Восприятие - 8
Профессия [добывающая]: Травник
Профессия [ремесленная]: -
Спец. роль: Жрец Бледного Пламени (светлый)
Возраст: 27 лет
Внешний вид персонажа:
Сама же фигуры Савелия, достаточно высокого гражданина, при учёте того, что отец его на голову ниже, имеет мало объёма. Сам по себе он был всегда худощавый и высокий, одним словом – долговязый. Однако, всё-таки мышцы у него присутствуют, он часто сам работал по дому, ему приходилось применять силу при пыточных делах, да и в целом чего он только не перепробовал, в поисках отдушины.
А, как же можно говорить о Савелии, да и не сказать о главной его отличительной особенности – его голос. Максимально хриплый, будто ножом провели по струнам скрипки. Всему причиной – его постоянное курение, что измучило его голосовые связки, которые он так и не смог подлечить окончательно, да и смирился с неоднозначным приобретением.
Характер персонажа:
Савелий – это своеобразная личность. Хоть с виду он и нелюдимый, отталкивающий и грозный, однако всё у него имеет свою оценку, зачастую негативную.
В вопросах церкви он никому не даст продуху, лучше с ним вообще не разговаривать на эту тему, и если он будет в настроении, вам придётся выслушать многое. И понятно почему он приобрёл эту черту, ибо он – священник, что всю жизнь потратил на церковь. Однако, при этом же, он приверженец ярой агитации, активной экспансии, да и в целом считает, что вера Бледного Пламени должна распространяться как можно дальше.
Сам по себе Савелий малоинициативный и, можно сказать, мало заинтересованный в деяниях, не связанные с тем, что он самолично начал. Также его можно назвать грубым, нетактичным. Даже к товарищам он часто скупится на “хорошие” слова, часто напоминая о цели, либо просто используя слова благословения от Пламени.
Можно отметить, что Савелий особенно презирает аристократию, даже не смотря на то, что в близких его знакомых как раз имеется одна из них. Зачастую, его мировоззрение на их счёт делится на буржуазию – жалких снобов, что пытаются подражать настоящей аристократии, тем самым даже портя их репутацию. И самих аристократов, душевно испорченных и прогнивших, потерявших истинный человекоподобный облик в своих замках, либо на политической арене.
Помимо этого, он холоден к детям. Старается огородиться от них. Всему причиной два фактора: один случай в гетто, который он никогда бы не хотел вспоминать; и то, что дети, особенно жизнерадостные, напоминают ему его самого в детстве, он невольно вспоминает это и огорчается до глубины души, взирая на того, кем он стал.
Сильные стороны:
“Жрец Бледного Пламени” –
“Ярый последователь” – плюсом Савелия можно также отнести то, что он сторонник ярой пропаганды и агитации, а также сильной экспансии, что является положительной чертой для приверженца церкви, подобной его.
“Пыточных дел мастер” – во времена его “великой” скуки, одной из его ключевой отдушиной стало то, что он самолично начал разбираться с теми, кто попадал в руки церкви для ритуалов “Священной жертвы”. Даже стал обращаться к палачам и к книгам, которые повествовали, как лучше мучать любое существо, дабы вытащить больше информации, либо подольше помучать её, во имя Пламени.
“Травник по нужде” – ни для кого не секрет, что курево – одна из страстей Савелия. У него нет ломки, но это стало привычкой, от которой он не хочет избавляться. И для того, чтобы делать это умно, он решил изучить вопрос на счёт трав, которые он выкуривает, чтобы делать ещё больше самокруток. Хоть он и изучал всё это ради сигарет, в итоге он всё-таки обзавёлся парочкой важных знаний на счёт трав.
Слабые стороны/Недостатки:
“Фанатик” – хоть фанатизм и является его главным плюсом, а также то, что все, кто связан с его церковью – зачастую принимаются более-менее радушно, сама церковь Бледного Пламени имеет своеобразные догматы и политику, которая неблагоприятна для большинства, даже опасна. Также стоит отметить, что он приверженец активных действий, самолично выступая языком пламя Господа.
“Закрытый под огрубевшей кожей” – его характер, также нельзя назвать его положительной стороной. Слегка разочарованный в мире, он не одаривает людей ничем, кроме строгости и священной смиренности, что может отталкивать.
“Неприязнь к высшим слоям общества” – ещё одна черта Савелия, что является отрицательной.
Модель персонажа
Квента
Бедность и низкий социальный статус в наше время закрывают врата ко всему, что считается возвышенным. И от безысходности такого положения – они начинают слепо подражать, слизывать поведение этого самое “высшее общество”, причём нелепо. Есть одно слово – сноб. Я частенько слышал его в значении “бедный человек, низкого социального статуса – простолюдин”, либо “сапожник, кожевник”. Только второй вариант я слышал уже в местах, которые относятся к ремесленным очагам, а эти профессии были там распространены. И, каково было моё удивление, когда я впервые узнал, что те самые крестьяне называют приезжих буржуев снобами, мол, видя в них аристократичную надменность, именно так и представляя аристократию. И я вывел для себя новое обозначение этого слова – пародия на истинных богатеев. И пусть даже есть те, кто истошно и безуспешно пытаются ими стать, природную удачу никто не отменял…
- Савелий Кавский, 18 лет
Всё, что я знаю о своём родословном древе – это то, что у меня были мать, отец, два родных старших брата. А где-то в далёком селе ещё у меня были две бабки и один дедка. Что с ними сталось потом я так и не узнал. Мы были приезжей семьёй. Мигрировали из какого-то засратого села, в котором видимо моя родословная и жила пару поколений, пока отец не решил найти для нас будущее в столице… Простой сапожник смог насобирать достаточно денег. Я всегда раньше винил в этом удачу, пока не понял, что в этом замешано что-то другое. Мне, Савелию Кавскому, сыну Родиона Кавского и Натали Кавской, хоть как-то представлюсь наконец, исполнилось на тот момент 2 год. И жизнь на новом месте, как я выяснил сложилась худо некуда. Мои братья Левик и Балин пахали с первых петухов до первых звёзд на небосводе, перебивались разнорабочими в порту, шатались каждый день от окраины низов Оролда, от места, у которого под боком было гетто со всей грязью и мразью… Моя матушка, швея, работала по дому и по совместительству шила, штопала одежду. Я хотя бы был одет и обут, как и мои братья, я так думаю. Но и не только мы, но и всё то, что было у нас под боком, иногда заходило с теми грошами, с которыми они не знали куда обратиться, а тут как тут появились люди, что берутся за любую работёнку. Я их не помню, никого из тех, кто заходил. Лишь предполагаю, что выглядели они жалко и, что даже невероятно, я был жизнерадостным ребёнком, да, я и жизнерадостный. Я будто являлся серым, неопрятным, но распустившемся цветком среди булькающего болота. Так я и рос, до одного момента…
Семилетнего ребёнка, что так и святился чистотой, надеждой, непорочностью – от него просто избавились. Отец не рассчитал, а точнее считать умел скудно и не учёл, что ценообразование в селе и в столице, ну, слегка разнится. Самую малость. И нам переставало хватить денег. Очень медленно, но верно, без того нищие мигранты начали грязнуть в бедности. Так как братья пропадали на работе они почти не кормились в доме, да и старались не беспокоить матушку лишний раз, скрывая робу, что мало того штопать было поздно, пора было выкидывать и не глядеть вслед. И лишь я, наивное существо, жил, помогал по дому, но явно был обузой для родственников. И чем старше я становился, тем сильнее я начинал мешать, но, то ли они не знали куда меня деть, то ли ждали какого-то момента. И, о чудо, он настал. Мне исполнился седьмой год и меня отдали в монастырь. Вот так просто. Был я у родичей дома и резвился, когда прибрался по дому, где-то неподалёку от балкона, а вот я уже среди священников в робах и других людей. Я не помню, как это всё происходило, но вот, что мне рассказали:
Мы не могли обеспечивать тебя… Но мы, как твои родители, не могли тебя выбросить или, не дай боже, губить. Мы с твоей матушкой желали тебе лишь добра и процветания, чтоб ты, наш Савечка, прожил долгую и благополучную жизнь… Но, мы были бедняками, продать тебя куда-то у нас не хватало духа, вот мы и отдали тебя в монастырь, да не какой-то там, а головный! Ты же должен помнить, мы всегда были набожными… Матушка за нас и за тебя, просила и молилась. Всегда огонь твою комнату освещал, когда тебе не спалось. Ты же помнишь? Эдак мы и подумали, что нету лучше, чем отдать нашего сынишку во служение. Он там и взростится, как настоящий ортоский юноша, так и поднимется с колен. Да и мы греха на душу не возьмём.
- Родион Кавский, 45 лет
В конечном итоге всё выходит так, будто от меня действительно просто избавились, как от обузы, при этом так, чтобы это не стало для них чем-то зазорным... Я действительно пользовался любовью местных, что могло и сыграть против родителей, если бы они что-то со мной сделали. Но, я откровенно благодарен им за это. Где бы я ещё получил навыки письменности, каллиграфии, чтения, счёта… Да, если бы не это – я бы не стал тем, кем я сейчас являюсь, как минимум то, что у меня останется до конца. Приходская школа, что была при церкви и обязательно помимо всех светских предметов, включает общее религиозное образование… И не только общее. Я попал в чудное место, где были все как на подбор – выдернутые из привычной жизни, которых перестраивали под новый уклад жизни. На самом деле, приходская школа не очень сильно отличалась от тех, что выделялась для буржуев и, даже, от образования аристократии. Разница лишь в отношении и посыле, который закладывается в детей. Ведь, монастырь – это второй дом, хоть и для некоторых он стал и остался основным. Каждый день мы видели одинаковые робы, надетые на разных людей, но они упорно пытались скомкать их образ в один этим однообразием. Самая добрая из них была учитель алгебры… Самой строгой – учитель религиозного знания… Само обучение, именно этот период своей жизни, я считаю одним из самых серых, но в то же время полезных для самого себя. Я не был буйным ребёнком, а даже покладистым. Скорее всего на это повлияло моя жизнерадостность и смиренное мировоззрение. Я буквально не менялся и всё также был весел, свеж и интересовался всем:
Почему я так прилежно всему следую? Мне… Всё это действительно нравится. И дело ни в какой-то ненормальности или фанатизме… Я даже не знаю, что такое “фанатизм”. Мне, видимо, просто нравится учиться. Я всё ещё могу проводить с вами время после занятий и заданий, просто я для начала хочу разобраться с ними, дабы они не отвлекали потом… Мне даже нравится простые догматы, что трактуются верой. То плохо, а то хорошо. Всё чёткое и сразу понятно, что да как. Если тебе не нравится учиться, я тебя не буду осуждать или сдавать кому-то. Просто пошли уже, чего ты такой серьёзный стал вдруг? А то не успеем потом.
- Савелий Кавский, 9 лет
Видимо мне опять повезло с тем, что я уродился и вырос именно таким, ибо никак иначе я не смог объяснить то, что когда всем исполнилось по 10 лет, то нам сообщили, что нас разделят на две группы: первая будет доучиваться ещё пару лет Пламенному богословию, а другие получат особые знания, ибо своим прилежным обучением доказали свою веру и достойность. И я попал во вторую группу, людей из которой я до сих пор помню поимённо. Но, я назову лишь имя своего товарища, друга, брата… Он оставался со мной вплоть до того момента, как не покинул этот мир, он был луной, дополнял меня и был верным советником. Кассион, упокойся же ты в Пламени чистоты. Мы вместе прошли все года в познании “особых знаний”. Так назвали познания Жреческой мудрости, неимоверно благородного и чрезмерно почётного, среди общества, но я понял для себя, что эти знания лишь возвышает общество, но каждый фанатик может достичь этого, будь у него нужные знания под рукой… Руны, молитвы, манипуляция силами, дарованные самим Пламенем… Четыре долгих года я потратил на познания всего этого. Прилежно, изо дня в день, будто под чем-то, я проводил свои дни за партой, книгой и свечой. Мы разбавлялись лишь на практику, совершенно оторванные от внешнего мира. Мы даже не праздновали священные дни, но не прекращали молиться, даже после мольбы о силе, чтобы наконец сила вырвалась из наших рук. Нас явно выращивали для будущего предназначения, выбранного церковью.
Кассион, мне кажется, будто нас здесь заперли… Хе-хе. Да ладно, я просто шучу. Но, после того, как мы разделились на группы, учёба стала совсем иной. Нас явно готовят к этой миссии, что заключается в продолжении блага церкви, в продвижении Чистоты в сердца. Мне не терпится уже приступить к ней, мне уже не терпится просто взглянуть на себя того, кто будет благородно нести эту ношу.
- Савелий Кавский, 13 лет
На четвёртый год мы смогли совершить свою первую успешную молебен, свет самого Пламени вырвался из наших дланей и озарил этот свет. Мы успешно прошли испытание, успешно загребали руками всё новые и новые молитвы, что наконец не только идеально вырывались прямо из наших сердец, но и были услышаны и исполнены. Мы наконец-то закончили обучение и нам выделили время отдохнуть и приготовиться, ведь скоро мы должны были приступить к нашей миссии.
Старший жрец церкви, в которой учились Кассион и Савелий
Однако, всё было бы спокойно, если бы не одно “но” – происшествие в гетто, которое случилось во время одного из наших шествий-богослужений. Всегда не любил эти дни, когда мне приходилось попадать на эти улицы… Они всегда были пропитаны ненавистью и вонью. Меня отталкивало от этого места. Но, я был обязан это делать. Пока не случился тот самый случай. Мы шли показательным строем, охраняемые рыцарями, и молились. Пытались замолить и простить этих тварей, но вот мы заворачиваем на треклятую улицу. И, на нашу паству и на нас напали. Это была засада, выстрел из лука и голос моего друга рядом утихает, навеки. Я судорожно бросился к нему, на коленях я держал его голову, простреленную насквозь, в его теле помимо этого был ещё одна стрела. Я пытался его вылечить, пока мои руки окропляла кровь:
О, Великое Пламя, прошу, молю! Спаси его, забери сколько угодно жертв и душ, спали их до тла, но оставь его! ЕГО!
- Савелий Кавский, 15 лет
Он рассказал мне всё, вплоть до моего детства. Я больше не могу назвать этого падшего человека своим отцом. Он сдался, потерялся в забвении и живёт ради него, доживая последние моменты своей грешной жизни. Я сохраню всё, что он мне рассказал, я захороню его, как положено Уставом. Но, это конец… Я остался один одинёшенек, какая бедняжка. Хе-хе…
- Савелий Кавский, 15 лет
Я вернулся к служению, даже не смотря на пережитое. Всё потому, что в этом я хотел найти упокоение и мудрость… Спустя месяц я провёл первый ритуал “Истины огня”… Я желал узнать ответ, выход из положения, но получил лишь молчание. Я остался в замешательстве, я не знал что делать дальше и… Я начал курить. Курево стало моим спасением, по совету одного из паствы, я скуривал лечебные, успокаивающие травы. Это напоминало мне вдыхание Чистого Пламени. И, это относительно успокаивало мою душу. Но я курил очень много… Слишком много, но мне как-то не было до дела до количества, пока я не потерял тот должный успокаивающий эффект. Меня снова начало терзать изнутри и я решился на испытание огнём. Сам Дэлл Харлан Муэрт выжег мне на спине эту печать. Боль… Она прошла, а душа моя всё ещё была не спокойна. Я даже сам не знал, чего хотел, пока вёл все эти богослужения… На второй ритуал “Истины огня”, уже после моего доказательства верности Пламени, вновь получил терзающее молчание. Я продолжал курить даже когда старого эффекта не было, даже когда мой голос медленно и верно превращался в хриплый и осевший скрип. И я увлёкся сразу несколькими делами, дабы наконец покончить с этой мукой. Я начал терзать мразей и нелюдей, пока познавал пыточное дело. В той самой комнате, в которой держались нелюди и преступники, что не повезло стать жертвой во имя Пламени. Их часто мучали, дабы выведать у них информацию, но и в частности дабы те искупились хотя бы перед смертью. Своими собственными руками я засовывал иглы под ногти, вырывал эти же ногти, срезал кожу заживо, заставлял держать чашу с огнём… И я увлёкся травами. Для создания новых успокаивающих самокруток. Я выкупал книги, читал их, покупал травы, а также ходил за ними сам. И испробовал я за всё время пока только около 5 видов, пока их эффект полностью не переставал действовать на меня. Были даже среди них у меня любимчики… Однако, всё же мне было мало. Может быть с помощью курева-то я утихомирился, да только вот ответов я всё же не получил. Пока не стоял однажды на балконе своего старого дома и не размышлял про себя, под очередную самокрутку:
Я верой и правдой служу Чистоте и Пламени… Божьи дни провожу во служении и верно следую догматам и Учению. Но почему же так пусто на душе… Куда пропали мои детские амбиции в моей священной миссии? Почему пламя так и не ответило мне взаимностью, не одарило меня мудростью… Столько людей полегло после первого ритуала, я вверовал всего себя, пройдя Испытание. Не уж то в этом и есть моя миссия – в сжигании ереси и вере в Пламя?
Так вот оно что… Ответ был так близок и так далёк.
- Савелий Кавский, 17 лет
Тогда, в первый раз меня одарило мудростью Пламя, явив себя на самокрутке… И я принял свою судьбу.
Серые унылые будни, которые я старался изредка разбавлять своими изучениями, а ещё реже – личными богослужениями, сменялись друг другом. Я также был далёк от светского мира своей душой. Эдак, от статуса жреца одной из церквей Бледного Пламени до аристократии, как по мне – один шаг. Также, как и то, что из равновесия может вывести один неприятный случай… Который же конечно со мной не случился. Я видел этот свет, я понимал его людей, я был ему чужд… Мне он был противен. Урождённые изначально богатыми, претерпевая эдакие душевные муки от своего положения – какой же это стыд; ещё и делать вид, что ваша душа может понять душу другого человека. Если не учитывать самых низменных представителей этой касты… Какое же прискорбное время я тогда проживал, скорее это и толкнуло меня на большинство действий, переменившие мою судьбу.
Однажды, в спокойнее время, когда Пламя всё также озаряла нас благодатным светом, я заканчивал дневное служение… Пока в церковь не заявились люди, которые явно пришли сюда не за тем, что верой и правдой славить Чистоту и Пламя. Я уже было хотел их прогнать, да только, представившийся их глава… Жак, что инквизитор, высказал желание поговорить со жрецом, то бишь со мной. На что я ответил, что дневная служба окончена и я приму их во время вечерней службы… Я был утомлён и желал пойти и развеяться. От чего я снял свои серые одеяния церковнослужителя и вышел через второй вход, захватив с собой самокрутки. А после прошёлся по улице, пыхтя достаточно сильно… Но, Жака этого дери, будто направило само Пламя. И я услышал его голос позади меня… Он подметил моё увлечённое и запущенное курение и видимо подтвердил подозрения на счёт “прокуренного голоса”. Чтож, пути Бога неисповедимы и я принял свою судьбу и выслушал его. И его предложение удивило меня, смутило, обрадовало – я не знаю уже доподлинно:
Что же… “Предложение резать магов и сжигать нелюдей” безусловно не противоречат вере. От чего я занимаюсь этим чуть ли не каждый месяц или пол (за исключением строчки про магов, слава Пламени их тут более не водится). Но, пути господа неисповедимы и он озарил вам путь до меня, связан нашу судьбу такой вот встречей… И я бы сказал, что пути эти ложны, да только я собираюсь принять ваше предложение. И не спрашивайте почему...
- Савелий Кавский, 18 лет
Между выбором вести свою службу, вечно повторяя одно и то же, для прославления и напоминания массам, кто их истинный Бог, или пойти на передовую неся Чистоту всем неугодным, я выбрал второе… Не потому, что я разочаровался в своей священной миссии в столице, а потому что я желал того, что развеет моё вечное уныние. Этим я и руководствовался в выборе. Я присоединился к инквизиторию в этой миссии и мы отправились в Богрод. Дорога тяготила меня, ибо первая за всё прожитое время на столь дальнее расстояние. Уже на месте выдали большую часть указаний, с минимум информации, которую нам предстояло узнать. Найти предателей и те, кому они вероломно сдали знания инквизиции столь презренным отребьям в виде магов. Что же, меня определили к отряду некой Палиди вирго Мэрелин де Мраод, какой-то аристократке-инквизитору, да при чём даже младшему… Я по началу думал, что это очередная юная разбалованная особа, просто с некоторыми умениями, однако в ходе разговоров выяснилось, что примерно того же возраста, что и я… Что же, по большей степени свою позицию я не менял, да и ко всем я был одинаково благосклонен, если они следовали пути Пламени. Помимо этого с ещё были двое – Леонхарт и Асгрим, по всей видимости хорошие знакомые “Павили”. Именно так она просила себя называть, ибо считала что не все могли произнести правильно её имя. Что же, редко и я прибегал к этому прозвищу.
Что же, я нашёл место в этом месте. Я продолжил заниматься своими изучениями в сферах пыточного дела и трав. И я стал всеобщим спасителем. При любых малейших болячках они обращались ко мне. Как сын Пламени я никогда не отказывал и был смирён. В редкие и прелестные вылазки с Палиди вирго Мэрелин, я мог развеяться, хоть и выступал вспомогательной силой. Всю работу выполняла она, а я лишь помогал. Мне было этого достаточно, да и после пропажи группы Жака, да будут священна память о них, она перешла к более активным и своеобразным действиям… Так что часто приходилось исцелять её раны. Всё же, я так и был против того, что она, молодая особа, вдруг приняла на себя роль главнокомандующего. Что же, пришедший на замену был не лучше достопочтенного Жака. Но работу они все свою умею делать, хоть и по-своему, это я должен заметить. Я не хочу вспоминать наши стычки с теми, кого мы преследовали, это действия наполнены кровью и огнём, а мой рассказ не место для очередного отчёта в инквизиторий, однако в конечном итоге наши действия принесли успех. Почти каждое поручение под руководством Палиди вирго Мэрелин были успешны… Однажды даже мы выявили врагов “короны”, да только вскоре мы были отосланы оттуда… Что же, я бы тоже не хотел разбираться с такой масштабной проблемой.
Я вернулся назад в Оролд. Мы, после столь продолжительного времени и не малого выслуг, заполучили отдых… Да только мне, кроме как вновь вернуться к серому и вечному – было мукой. На долгие два года я, будто в тюрьму, вернулся в церковь, натянув маску смирения, я продолжил проповеди, ожидая весточки от Палиди. После отдыха всё-таки мне было достаточно интересно вновь вести службу.
Спустя два года… Целых два иродских года, мы наконец встретились вновь. Я уже и начал забывать это занятное имя, лица братьев по делу и вере... После весточки, я тут же передал пост своей замене, которая также, как и я однажды, прошла испытанию верой и смирением. Леонард и Гаспия – это два дитя, которыми я занимался всё это время, взращивая себе некую “замену”, ведь прекрасно осознал, что я вскоре покину это место, да и не желаю более возвращаться. Я не хотел продолжать расти в церкви по должности, как минимум не в ближайшее время. Я желал вести активную агитацию, продвигать веру всеми силами. Поэтому я попрощался со своими воспитанниками, отдал им пост и наставление, да и был таков. Я вскоре прибыл к Павили в поместье, благословил и оценил хозяйство дома де Мраод, познакомился с её роднёй и ступили мы все к столу. Высказанные амбиции Палиди были огромны – целое свое отделение, но я одобрил его. Я не участвовал в дискуссии на счёт этой идеи, однако спокойно выслушивал её, пока был занят своими делами и даже пытался наставлять её. И мои молитвы в итоге получили отголосок - она получила одобрение и повышение. Будет славно Пламя и благородна эта юная душа. И наш успех был мне в радость. Вскоре началась строительство нашего отделение в столице, я лично даже добыл пару златых из своих закромов. А когда мы закончили своё формирование, пришло срочное задание повышенной сложности… Эфем? Я слышал о нём мало, но высшее общество что-то говорило о нём. И наш путь лёг в Аллию, Флисбург. Да прибудет с нами Бледное Пламя и возгорится наша душа, отдавая праведным блеском Чистоты.
